"Элла Никольская. Давай всех обманем " - читать интересную книгу автора

потом рассудила по-другому: он, когда протрезвел, начал мосты наводить,
оправдываться. И уж не знаю, как и зачем, невзначай, наверно, обмолвился,
что в отделение накануне трех бесчувственных наркоманов доставили, и один
из них иностранец. Вот тут-то гениальный план и родился, то ли у него
самого, а скорее у сожительницы: как сбагрить сироту, из-за которой весь
сыр-бор, а заодно и квартиру получить целиком в свое распоряжение.
Запугать местных мальчишек-наркоманов для матерого мента-начальника -
ну просто дело голой техники. Те на Ионаса нажали... И мачеха распелась
соловьем: ну что тебе стоит, себя выручишь и друзей своих, подумаешь -
фиктивный брак. Потом сразу разведетесь...
- Постой-ка, - спохватилась дотошная слушательница, - Какой там ещё
фиктивный брак? И Регина туда же: дескать, мачеха говорила - просто так
зарегистрируетесь, чтобы Полька уехать могла, а там - развод в два счета.
Но они же - ты сам слышал, правда?
- И почти что видел, - согласился добросовестный рассказчик, -
Прекрасно они занимались любовью, как и подобает супругам. Ну и как? Эту
маленькую подробность не следует упускать - в ней весь секрет. Сначала
Ионас ютился на самом краешке общей кровати - готов был и на полу спать,
только боялся, как бы Бируте не засекла, она с молодых глаз не сводила,
чуяла неладное. Только он ведь не святой Антоний - то ли во сне, то ли
наяву обнял-таки лежащую рядом жену или, может, она первая его обняла, как
там было - не знаю, врать не буду. И в ту же ночь рассказала ему Полька всю
правду...
- Господи, а он?
- А он её простил и пожалел, вот и все.
Далеко, конечно, не все. Павел ещё долго описывал, как плакал
несчастный парень: вся подушка намокла, представляешь? И все твердил: нам
так хорошо было и в ту ночь, и после. Я ей и про Джину рассказал, и про
наркотики. С ней можно было про все поговорить, она меня понимала. Мы
смеялись все время. Я всем сердцем чувствовал: это моя женщина, мы друг
другу подходим. А теперь её нет, и я подумал: зачем мне жить?
- Так это он сам себя убить решил? А ты думал - это Джина, да? И я так
думала, - голос Лизы осел до полного шепота, - Несчастный он малый, такой
бедный. И Польку жалко, - ну не могу... Они же совсем дети. Ужас какой!
Павлуша, я домо-ой хочу...
И, сидя на веранде красивого дома в райском уголке заокеанской страны,
расплакалась несгибаемая и бесхребетная уроженка старинного дачного поселка
Малаховка, расположенного в Люберецком районе, что издавна слывет одним из
самых криминальных в Подмосковье. Отсюда пошли небезызвестные, наводившие
страх на всю Москву "любера". Правда, и симпатичная, многими уважаемая
эстрадная группа "Любэ" с её мрачновато-благородным солистом тоже оттуда.
"Когда б вы знали, из какого сора растут цветы, не ведая стыда..."

Инспектору Маккою версия русского коллеги явно казалась такой же
ущербной, как его английский. Сказав в ответ на Пашины извинения дежурное:
"Хотел бы я так говорить по-русски.", он все же то и дело поворачивался к
Лизе, вслушиваясь в её тоже не столь уж уверенную английскую речь, как бы
проверяя слова Павла и сопоставляя их с собственными выводами.
- Так вы полагаете, это сделала мисс Уэйн? Да, у нее, безусловно, был
мотив: брошенная женщина непредсказуема, - тут инспектор почему-то отвесил