"Игорь Никулин. Почти библейская история " - читать интересную книгу автора

Она засмеялась.
- А что на этот раз у нас за повод?
Это у нас относилось непосредственно к нему, Сергей вдруг смутился, он
всегда смущался, когда она в насмешку называла его на вы, но справился с
охватившим ни с того ни с сего волнением. А волноваться от чего было. Как ни
крути, а замуж он еще никого и никогда не звал, и это дело для него было
новое.
- Ты помнишь, какое сегодня число?
Стукнула мембрана, как если бы трубку отложили на прилавок, а через
некоторое время он опять услышал Ларису.
- 12 июля. А что?
- Три месяца нашему знакомству. Как относишься к тому, чтобы отметить
это событие?
Она не возражала, а Линьков напомнил еще раз, что не позднее шести
вечера подъедет за ней к магазину и, с застучавшим сердцем, положил трубку.
Он поднялся из-за стола, повесил на кресло пиджак, и без которого было
душновато, несмотря на работающий в полную мощность кондиционер. Выйдя на
свободное место перед столом, сунул руки в карманы и уставился на обшитую
гобеленном стену, где висел его портрет в массивной позолоченной рамке,
написанный маслом. Это художество когда-то обошлось ему в копеечку, портрет
писал модный нынче художник, к услугам которого прибегали многие известные
бизнесмены, взять того же владельца "Ферейна" или главу Газпрома. На
полотне, изображавшем Линькова в трудах праведных, запечатлен момент, будто
он на секунду оторвался от важных бумаг, лицо его, обращенное к художнику,
выглядело излишне суровым, как, впрочем, и полагается капиталисту. Портрет
ему сразу не понравился; нарисованный Линьков меньше всего походил на
настоящего. Складывалось впечатление, что художник больше внимания уделил не
портретному сходству, а малеванью всяких мелочей, подчеркивающих
состоятельность клиента - наручных часов "Роллекс", виднеющихся из-под
манжета белой рубашки, платиновых запонок с камнями и канцелярского
настольного прибора, купленного агентом на аукционе в Лондоне, который, по
преданию, служил при жизни еще Наполеону. Передать взгляд - вот что удалось
художнику, и только это обстоятельство заставило Линькова повесить картину в
кабинете, а не велеть выбросить в подсобку. Глаза были написаны что надо;
они смотрели на любого вошедшего в кабинет спокойно и в тоже время
требовательно, давая с порога прочувствовать, кто тут хозяин...
- Вот так-то! - рассмеялся Сергей и подмигнул суровому рисованному
Линькову. - Женюсь я, братец. Такие-то дела...
Включился динамик переговорного устройства, и Вика из приемной у него
спросила:
- Сергей Викторович. К вам Юрий Петрович на прием... Пропустить его?
Юрий Петрович был главным бухгалтером и третьим человеком в компании
после Линькова и его первого заместителя Григория Федорова. И хотя Сергей
регулярно вызывал для отчета главбуха, и обычно отчет происходил по
пятницам, а сегодня была только среда, он принял его, - для аудиенции
наверняка имелась веская причина.
Юрий Петрович прошел усталой поступью пожилого человека к столу и
выложил папку, с которой всегда являлся на доклад.
- С вашего позволения я сяду, - проговорил он и опустился на мягкий
стул с выгнутой спинкой.