"Юрий Никитин. Дороги звездные (Из сборника "Человек, изменивший мир")" - читать интересную книгу автора

холодный камень. Здесь силы окончательно оставили его, и он рухнул в
черную бездну, из которой уже не было возврата.


"Cogito ergo sum"... Каким образом из бесконечно долгого чудовищного
бреда вынырнула эта фраза, да еще на латинском языке, Мрэкр не знал, но
именно с этого мгновения ухватился за искорку сознания и больше не терял
ее.
Он пытался пошевелиться. Старания оказались тщетными: совершенно не
чувствовал лап и хвоста. Даже не ощущал положения тела. Сознание
постепенно приобретало ясность, вскоре уже не требовалось для мышления
волевых усилий, что обрадовало, хотя и трудно радоваться, когда не знаешь,
где ты и что с тобой.
Глаза открыть не удавалось, несмотря на все старания. Организм не
желал слушаться. Вдруг ослепительно яркая мысль всколыхнула мозг: может
быть, он уже в приемной камере? Но разве это возможно? Ведь он еще не
выполнил задания...
Что-то едва слышно хрустнуло. Он ощутил разительную перемену. Дышать
стало легче, сознание заработало с предельной четкостью. Свое тело (свое
тело!) ему теперь казалось чужим и вместе с тем странно знакомым. Задние
конечности вроде бы удлинились вдвое, то же самое произошло с передними,
но туловище казалось ссохшимся вчетверо.. Мрэкр понимал, что это скорее
всего обычное психическое расстройство, но легче от этой мысли не стало.
Шевелить конечностями все равно не мог, ощущение было таким, словно
отлежал ноги, в то и все тело. Если такое вообще возможно.
Он бережно накапливал силы для следующего рывка. Посмотрим, что даст
новая попытка. Однако на этот раз пришлось, поторопиться, ибо дышать
становилось все труднее. Мрэкр почувствовал вполне понятную тревогу.
Погибнуть от асфиксии сейчас совсем ему не улыбалось.
Он судорожно рванулся, с неимоверной радостью отметил, что тело
повинуется, но вслед за радостью его охватила глухая тревога. Словно
завернут в прочный пластиковый кокон! И разорвать его не видел
возможности.
Сознание помутилось. Мрэкр рванулся в последнем диком усилии и едва
не потерял сознания. Откуда-то ударила струйка чистого воздуха, и легкие
заработали с удвоенной энергией.
Оболочка, если только он находился в оболочке, была прорвана или
сломана, потому что ясно слышал хруст. И чем бы ни грозил выход из
заточения, нужно выбираться уже потому, что заточение еще никому не
приносило ничего хорошего.
Он уперся ногами, будучи почти уверен в том, что они стали вдвое
длиннее и крепче, вслед за этим оболочка с легким хрустом подалась, а весь
окружающий мир залило красноватым светом. Мрэкр сделал странное
непроизвольное движение, дикое движение, которое он не делал очень долго:
он пытался поднять веки, которых у него не было, и... поднял их!
Он увидел крошечную щелочку. В ней помещался странный незнакомый
ландшафт какой-то чужой планеты, он никогда не видел ее ни своими глазами,
ни на снимках Космоинформатора.
Он рванулся изо всех сил, оболочка захрустела, и он высунул из нее
голову. Он лежал в темной пещере. В нескольких шагах пламенел ослепительно