"Юрий Никитин. Белая волна (Из сборника "Человек, изменивший мир")" - читать интересную книгу автора

масках. Среди новосотворенных женщины завизжали еще громче.
Арену мигом окружили, меня с Петром грубо выпихнули. Примчались
машины с учеными. Техники в синих халатах быстро растыкали везде приборы,
где только ступала нога Овеществителя. Новосотворенных людей сразу же
увезли в центр обучения.
Мы с Петром затаились за цепью солдат, жадно смотрели как техники
исследуют изменения, а ремонтники спешно устраняют последствия флюктуации.
Вон там две башни непонятным образом слились в одну, а плиты под нами,
знакомые с детства, почему-то спеклись в серую однородную массу...
Мир подчиняется простым и строгим законам. Правда, не все законы
сформулированы, не все закономерности открыты, но - они есть! И только
один лишь Овеществитель вне всяких законов.
Я бросил машину у подъезда, игнорируя знак запрета, взбежал по
лестнице. Мария жила в старом доме, лифта не было, пролеты длинные, не
всякий молодой согласился бы ежедневно подниматься пешком на седьмой этаж,
а Мария еще и таскала с собой велосипед, такая хрупкая и нежная, а
велосипед с багажником, где сумку распирают бутылки с молоком, хлеб,
различные покупки с базара...
- Что случилось? - спросила она встревожено.
Я вдвинулся в прихожую, схватил ее в объятия, моя нога удачно лягнула
дверь, и та захлопнулась.
- Сумасшедший! - воскликнула она, изо всех сил отворачивая лицо.
- Как весь мир, - согласился я и поцеловал ее снова.
Она престала уворачиваться, наконец ее губы слабо ответили. Я крепко
держал ее, и ее руки обняли меня за шею.
- Погоди... Ну что ты делаешь...
Я подхватил ее на руки, быстро понес в комнату, задевая в узеньком
коридорчике за стены, смахнув с трельяжа - кто его поставил в таком узком
месте? - флакончик духов.
- Что случилось? - спросила она снова, когда мы плюхнулись на диван.
- Я люблю тебя, - ответил я. Перевел дух, ибо носить женщин раньше не
пробовал, повторил, - я тебя люблю, а что в мире может быть важнее?
- Ты ушел с работы?
- К черту работу! Сам шеф велел не терять времени. Мелочи, дескать,
потом, сейчас нужно заниматься самым главным.
- Сумасшедший! - сказала она возмущенно.
- Еще какой, - согласился я радостно.
Она смотрела на меня снизу, не делая попыток освободиться, и наши
взгляды перекрещивались, сливались в один поток, один канал, и этот канал
все расширялся, пока не охватил пламенем нас и все в комнате, весь мир,
сжег пространство и время.


Я усадил Марию в машину, быстро оббежал с другой стороны, радуясь,
что блюстители порядка не заметили нарушения, плюхнулся на сидение и
поспешно вырулил на главную улицу. Мария прижималась плечом, ее глаза были
полузакрыты, она легко и светло улыбалась. Так ехать неудобно, но я не
отодвигался, только не набирал привычно скорость: теперь жизнь мне дорога.
Мария всю дорогу молчала, только один раз приоткрыла глаза и
спросила: