"Юрий Никитин. Князь Владимир [том 1]" - читать интересную книгу автора

Она сладко с завыванием зевнула, потянулась. Пышные телеса
заколыхались. У нее было сочное сдобное тело. Гридни любили ее тискать и
щупать, как курицу в поисках яйца, и она гордилась своей дородностью. С
такими телесами могла бы родиться купчихой, а то и боярыней!
-- Он опять на коне? -- спросил мальчик.
-- Да, Ярополк. Ему можно, он -- сын рабыни. Зато вы с Олегом --
княжичи... Вам надлежит овладевать княжьими знаниями, вы -- будущие
печальники земли Русской. А этот... ему можно водиться с конюхами, простым
людом, грязной челядью. Он спит в золе на печи, потому его зовут
запечником, золушником, попелюшником!
-- Запечник,-- повторил Ярополк задумчиво.-- Это плохо?
-- Хуже некуда. Это даже не человек. А ты, напротив, выше человека.
Ты -- княжич!


День клонился к обеду, когда к воротам княжьего терема подошел,
тяжело ступая, вороной конь. На спине сидел измученный мальчонка. Лицо и
волосы были серыми от грязи, мутные капли все еще прокладывали дорожки
через слой пыли.
Гридень-воротник мотнул было головой в сторону ворот, мол, сам
открывай, потом закроешь за собой, но увидел отчаянные глаза ребенка,
нехотя поднялся:
-- Да ты едва жив... За что себя так истязаешь?
Конь потащился во двор. Гридень запер ворота, покрутил головой.
Чересчур неистов мальчонка, не выживет душа взрослого мужа в таком
крохотном тельце. Не жилец на этом свете. Не жилец.
У коновязи Владимир соскользнул по влажному боку, едва-едва одолевая
слабость и головокружение. Неверные пальцы не сразу поймали уздечку. Он
повел коня по двору вдоль забора. Нужно охладить, иначе запалится. Для
скачки будет негоден, разве что отдать холопам для работ в поле или забить
на мясо для псов...
Он сделал первый круг, успокаивая и охаживая коня, когда сверху
раздался визгливый крик:
-- Ах ты, змея шелудивая!.. Явилси!.. А на кухне котлы нечищены... А
у котлов дров не напасено! А свиньи не кормлены!
Прогремел дробный перестук каблуков, ключница носила сапоги по
новгородской моде. Владимир успел увидеть перед собой лишь необъятные
телеса разгневанной бабищи. Тут же сильная рука швырнула его оземь, спину
ожгла резкая боль. Он услышал свист рассекаемого воздуха, поспешно
зажмурился, оберегая глаза, закрыл лицо ладонями.
Он слышал, как треснула под плетью ветхая рубашонка. Жгучая боль
полосовала тело. Он попробовал подняться, но сильный удар по голове бросил
на землю. Сверху гремел крик разъяренной огромной женщины, в голове
мутилось, он чувствовал тошноту.
Убьет, мелькнула тоскливая мысль. В полубессознательном состоянии он
встал на четвереньки, вскрикнул от страшной боли в боку: острый носок
сапога ударил по ребрам. Его отшвырнуло, он перекатился трижды, всякий раз
хватая в пригоршни пыль и грязь, во рту стало солоно, он выплюнул кровь.
Гаснущим сознанием слышал и звонкий детский смех -- счастливый и
беззаботный. Через перила свесились и с удовольствием наблюдали две