"Наталия Никитайская. Вторжение Бурелома" - читать интересную книгу автора

мысль, чего только я не выслушивал: и что о человеке надо судить по самому
человеку, и родственники здесь ни при чем, и что зависть - показатель
малого таланта или вообще отсутствия оного, и что профессиональные династии
гораздо чаще производят рано определившихся мастеров, чем бездарей... Ты
вечно была большой и активной защитницей Валентины. Разве не так? Но ее-то
всегда защитят и без тебя! А вот у тебя тылы открыты...
- Да с чего ты взял, что я отказываюсь от своих убеждений?! И чего я
такого сказала? Неужели в признании того факта, что Валентине легче, чем
нам, утверждать талант, завоевывать свое место под солнцем, таится
убеждение, будто надо выдавливать своих конкурентов?.. Никогда не
отозваться добрым словом о работе соперницы по амплуа?.. Наоборот, при
каждом удобном случае, рассказать о ней людям влиятельным какую-нибудь
гадость, смачную и просто выдуманную?.. От меня, Юрочка, вы такого не
дождетесь.... Больше того, талантливого человека, будь он даже врагом моим,
я сама в театр позову!
У Юрки были круглые глаза, круглее они были у него только, когда я
сказала, что хочу ребенка...
- Девочка моя!.. О каком это театре ты говоришь?! Ты не больна?! Тебя
вернуть на землю?! Или это не ты прозябаешь в кабаке, а Валентина говорит
всем, что ты нашла там свое призвание? Она так расхваливает твою программу,
что не остается сомнений: больше тебе ничего и не нужно!.. "Я сама
позову!.." - передразнил он меня. - Дура!..
Меня оглушила Юркина тирада. Я, и без того расстроенная внезапным
отъездом Левы, получила по морде второй раз за сегодняшний день. Юрке было
трудно не верить, а поверить означало потерять нечто очень важное в себе...
Но тут я обратила внимание на свой камень. Не заметила когда, но он начал
свою нудную вибрацию. Что-то здесь не так. Следовало разобраться: я могла
не верить себе, хотя на интуицию свою привыкла полагаться, но на камень
нельзя было не обращать внимания. Ведь он до сих пор был спокоен, а вот
теперь работал. Не так сильно, как при моих встречах с Буреломом, но
все-таки... И я постаралась посмотреть на Юркины слова с другой стороны. Не
с той, которая причиняла мне обиду: Валька - предательница, а с другой...
Не сразу, но мне удалось найти аргумент в ее защиту:
- Ты говоришь, она утверждает, что я нашла свое место?..
- Да, Маша, да!..
- Что же: я и сама защищаюсь точно так же от тех, кто готов приносить
мне свои соболезнования, от тех, кто меня хоронит!.. Когда человек выражает
удовлетворение своей судьбой, трудно воздвигать ему надгробный памятник!..
- Ты - неисправима!..
- А ты - превращаешься в сплетника и провокатора. Юрка сделал вид, что
сосредоточился на дороге.
- Скользко, - сказал он.
- Да, - согласилась я, - ты вступил на скользкий путь! И Юрка
расхохотался. Он смеялся так хорошо и так раскованно, что я не могла не
уступить его смеху: в этом смехе мы топили с ним свою - хорошо бы
минутную - скверность!..
Когда подъехали к ресторану, Юрка все-таки не удержался, спросил:
- А что ты говорила о театре, это всерьез?..
- Черт его знает! - сказала я, играя в беспечность.
И хихикнула. Расхожее выражение "черт его знает" Юрка никак не мог