"Наталия Никитайская. Ноги Логофарса (Современная сказка)" - читать интересную книгу автора

И десять жен не остановили бы меня; я видела только его призывные
глаза, я поддавалась исключительному магнетизму его рук. Он жаловался на
то, что жена его не понимает, не может быть ему истинным другом, а я
слушала и верила, и сочувствовала, хотя на языке всех бабников мира эта
древняя и примитивная побасенка называется "вешать лапшу на уши". Но ведь
не всегда же так бывает. Бывают же среди тех, кто жалуется на своих жен, и
Вершинины. И мне казалось, что Логофарс именно Вершинин, и я готова была
ради него даже на трагическую развязку, лишь бы - пусть временно -
Логофарсу было тепло и спокойно в этом мире.
И ведь как долго я его любила. Это удивительно: почему я так долго и
преданно его любила. Нельзя же сказать, что он был другим или прикидывался
другим. Но я видела его совсем не так, как вижу сейчас. Я придумывала себе
человека, которого не могла не любить.
Раньше, например, когда я слышала: "Нам не стоит идти туда вместе",
"посмотри на лестницу, нет ли кого?", "не бери меня под руку, могут
увидеть", - я не подозревала Логофарса в трусости. Я верила, что он и
впрямь искренне озабочен тем, чтобы меня не скомпрометировать.
А его глупость!


Нет, не могу сказать, что когда-нибудь я считала Логофарса титаном
мысли. Но для меня было большим ударом, когда я обнаружила, что вовсе не
иезуитская шутка, а твердое убеждение кроется за признанием: "Шеф -
кретин. Он вычеркнул у меня фразу, где я пишу, что сделал то же самое, что
и Карл Маркс. Но если я действительно это сделал!.."
Но совершенно развеялся мой миф о Логофарсе только тогда, когда я
угадала в нем лакея. То есть угадала - не то слово. Я увидела. Я видела,
как он пресмыкается перед шефом (кретином) и как это шефу противно. И хотя
самого по себе зрелища было с меня довольно, я почему-то остро переживала
то обстоятельство, что Логофарс пресмыкался просто так, без всякого
видимого повода, как говорится, на всякий случай.
Вот тут-то я и испугалась своей любви, потому что, как выяснилось, была
она слепой, в то время как полагается ей быть зрячей и не просто зрячей, а
зоркой. Во всяком случае моя любовь должна быть именно такой. А Логофарса
можно было любить только слепо. И я разлюбила Логофарса.
Сначала он ничего не мог понять, а потом до него дошло, что его
оставляют, и тут начались пакости: упреки, угрозы. А сегодня он превзошел
самого себя:
- Вешалась на меня, вешалась. Теперь что же - другую вешалку
подыскиваешь, я уже по рангу не подхожу? Ну что же, считай, что я тебя
предупредил: или ты возвращаешься ко мне, или услышишь о себе - от других
- такое, от чего вовеки не отмоешься...
Логофарс привел бы угрозу в исполнение. Я знала уже, чего можно от него
ожидать, но меня это не испугало. Мне стало больно и обидно за себя.
Стыдно за себя мне стало.
Наверное, если бы Логофарсом руководила любовь, я бы простила его, но
не было в его словах ничего, кроме оскорбленного мужского достоинства в
том смысле, в каком его понимают дураки.