"Николай Никандров. Любовь Ксении Дмитриевны " - читать интересную книгу автора

глазами дикарки, засмотревшаяся на ходу на разноцветный галантерейный товар,
гирляндами развешанный слева и справа на будках. - Проходила бы или туда,
или суда! - ненавистным женским взглядом уколола она одну щеку неподвижной
блондинки, об ходя ее, как обходят телеграфный столб.
- Вы сюда стоять пришли? - в то же время ворчливо спрашивала у стоявшей
брюнетки низенькая, очень благообразная старушка с удобной палкой для ходьбы
и с утиной раскачивающейся походкой, в синих больших очках и в черном чепце,
похожая на жену священника, матушку-постницу. - Здесь не бульвар! -
проговорила она грудным мужским одышливым голосом и продолжала
раскачиваться, медленно идя дальше на своих трех коротких ногах. - Стоять и
кавалеров поджидать идите на бульвар! Там таких много! В зеленых шляпках...
Но вот на бескровно-смуглом лице брюнетки вспыхнул румянец, она нервно
улыбнулась, сделала головой движение решимости и направилась прямо к
блондинке.
С трудом протискиваясь против течения толпы, она так наклонилась одним
плечом вперед и с таким видом вытянула шею, точно тащила за собой тяжелый
воз.
- И куда она прет?! - раздавались на ее пути злобные вопли, сверкали
волчьи взгляды. - Скажите, пожалуйста, куда она прет?!
Но брюнетка в зеленом куполе не слышала ничего, не видела ничего.
- Скажите, вы не Гаша? - спросила она у блондинки задыхающимся от
волнения голосом, и восковое желтое лицо ее под зеленой шляпкой сплошь
покраснело, красивые томные глаза лихорадочно заблестели.
- Гаша, - утвердительно, нараспев, по-рязански, ответила блондинка, с
совершенно ошеломленным, отставленным назад лицом. - А вы откуда знаете, что
я Гаша? - спросила она недоверчиво и заползала струхнувшими глазами вдоль и
попе рек фигуры незнакомки.
- Я Ксения Дмитриевна, помните, у которой вы до рево люции служили
горничной? - задрожав, запинаясь, нервно задергав кожей лица, быстро
проговорила брюнетка.
- Б-барыня?! - во весь голос вскричала, точно выстрели ла, Гаша с чисто
деревенским откровенным восторгом и всплеснула руками...
- Не говорите так, Гаша, не говорите, - тихо и торопливо перебила ее
Ксения Дмитриевна. - Теперь барынь нету...
- Ничего, ничего, - заулыбалась обомлевшая Гаша. - Это я так. По
привычке...
И в Москве, на Трубной площади, на "Универсальном рынке", в самом
оживленном ряду этого рынка, галантерейном, в воскресенье, в двенадцать
часов дня, в хорошую осеннюю по году, в ярком свете нежаркого сентябрьского
солнца бывшая несколько лет тому назад горничной крестьянка Рязанской
губернии Агафья Семеновна Афонина, прослезившись от радости, бросилась в
объятия своей бывшей барыни, дворянки по происхождению, жены инженер-химика,
Ксении Дмитриевны Беляевой.
Молодые женщины, обняв друг друга, слились в удивленном, стонущем
поцелуе.
Ярко-красный платок и ярко-зеленая шляпка тесно при жались друг к
другу, дробно затрепетали на месте над голова ми движущейся толпы, как две
яркие весенние бабочки, радостно усевшиеся в погожий день на одном и том же
острие кустика...
- Гражданки, не заставляйте товар, проходите дальше! - кричали на них