"Фридрих Ницше. Несвоевременные размышления: "Рихард Вагнер в Байрейте"" - читать интересную книгу автора

творца произведения, представляющего собой совокупность целого ряда
художественных подвигов. Не кажется ли волшебством подобное явление в наши
дни? Не должны ли чувствовать себя преображенными и обновленными те, кто
призван участвовать и созерцать это явление, чтобы в свою очередь
преобразовывать и обновлять в других сферах жизни? Не обрели ли мы здесь
пристань после блуждания по пустынной дали моря, не распростерлась ли здесь
тишь над водами? Кто, вернувшись из царящей здесь глубины и уединенности
настроения к плоской и низменной жизни, столь не похожей на виденное, не
будет непрестанно вопрошать себя подобно Изольде: "Как сносила я это? Как
еще снесу это?" И если он не в силах будет ревниво таить в себе свою радость
и свое горе, то он отныне не пропустит случая засвидетельствовать о них
делами. Где - спросит он - те люди, которые страдают от современного порядка
вещей? Где наши естественные союзниками, заодно с которыми мы можем вступить
в борьбу со все растущими и гнетущими нас захватами современной
образованности? Ибо, пока у нас только один враг - пока только! Это - именно
те "образованные", для которых слово "Байрейт" означает одно из их
позорнейших поражений. Они не содействовали делу, они яростно восставали
против него, или, что еще действительнее, прикидывались глухими, что
является теперь обычным оружием наиболее мудрых противников. Но именно
благодаря тому, что они своей враждой и коварством не могли поколебать
внутреннего существа Вагнера, не могли помешать его делу, мы узнали еще
одно: они выдали свою слабость и то, что сопротивление теперешних
властелинов уже не выдержит частых натисков. Наступила благоприятная минута
для стремящихся к завоеваниям и победам, величайшие царства широко открыты;
знак вопроса стоит при именах владельцев везде, где только есть речь о
владельцах. Так, например, здание воспитания признано уже дряхлым и
разваливающимся, и везде мы встречаем лиц, которые втихомолку уже покидают
его. Если бы можно было тех, которые фактически уже теперь глубоко
недовольны им, вызвать хоть раз на открытое возмущение и протест! Если бы
можно было освободить их от их робкого недовольства! Я знаю, что если скинут
со счетов всего нашего образовательного дела скромный вклад этих людей, то
это было бы самым чувствительным кровопусканием для него и привело бы к его
ослаблению. Среди ученых, например, остались бы верными старому режиму
только зараженные политическим сумасбродством да всякого рода литературная
братия. Этот отвратительный строй, опирающийся на сферы насилия и
несправедливости, на государственную власть и общество и видящий свою выгоду
в том, чтобы сделать их все более злыми и безпощадными, вне этой опоры
является чем-то слабым и усталым. Достаточно отнестись к нему с подобающим
презрением, чтобы он сам собой рухнул. Кто борется за справедливость и
любовь между людьми, тот должен менее всего опасаться этого строя, ибо
действительные враги предстанут перед ним лишь тогда, когда он окончит свой
бой с их авангардом - современной культурой.
Для нас Байрейт имеет значение утренней молитвы в день битвы. Было бы
высшей несправедливостью предполагать, что мы заботимся только об одном
искусстве, предполагая, что оно может служить лекарственным средством и
наркотиком против всех остальных бедствий. Трагическое художественное
произведение, созданное в Байрейте, являет для нас именно образ борьбы
единичных личностей со всем, что выступает против них под видом
непреодолимой необходимости, - с властью, знаком, обычаями, договорами и
целыми порядками вещей. Для отдельного человека нет прекраснейшей доли, как