"Александр Никонов. Подкравшийся незаметно [U]" - читать интересную книгу автора

ночью, имея и так и сяк и даже ножкой от табуретки.
- А ты, кстати, заметил, что я была девственницей? - спросила Алла,
пытаясь словесной шелухой скрыть смущение.
- Конечно, - Ясень указал рукой на лужу крови на полу. - Потом уберешь
за собой. Не отвлекайся... Как кролик на удава, глядит русская красавица на
горбоносого кривоного еврея. И отдается ему!А наши еврейки выходят замуж за
лучших из русских мужчин... И так было всегда. Нас били, но мы не сдавались!
Мы управляли Хазарским царством! Этим будет пронизана вся моя книга! Эту
книгу еще назовут великой...
- Ладно, когда напишешь, вышли, а мне пора, - сказала Алла. Она вдруг
вспомнила, что вчера вечером ей нужно было идти на свадьбу. Как же она
забыла?! Ведь вчера она должна была выйти замуж за академика Велихова из
соседнего подъезда. Именно для него она берегла свою девственность. Черт,
нехорошо получилось.
Всю дорогу от Бирюлева до дома, Алла ломала голову, что же сказать
Велихову, чтобы он не обижался...
Над столицей занималась заря. Алла любила свой город. Вот и сейчас,
лавируя на подходе к дому между помойками, она таяла от любви к Москве,
родной стране и вообще к жизни.
На детской площадке гуляла с коляской продавщица Киркорова из соседнего
дома. Недавно у нее родился мальчик.
- Здравствуйте, - проявила вежливость Алла и нагнулась над коляской. -
А кто это у нас тут такой краси-и-ивый? А кто это у нас тут такой
богаты-ы-ырь? Ах, это Филиппушка, маленький... Агу-агусеньки...
Младенчик заулыбался тете Алле. Хотя младенчики еще не умеют читать,
Алла подарила ему "на вырост" поучительную книжку писателя Льва Толстого
"Филиппок".
- Не видели академика Велихова? - спросила Алла у продавщицы
Киркоровой.
- Да вон он валяется, сбросился с крыши, - продавщица кивнула куда-то
влево.
Тут только Алла заметила у подъезда несколько милицейских машин и карет
скорой помощи. Вокруг толпились любопытные. Дворник Пантелеймон ворча сметал
мозги с асфальта.
Алла заплакала. Тонко чувствующий чужое настроение младенчик Филипп
вторил ей густым басом.
...Короче, все это промелькнуло перед мысленным взором Пугачевой, когда
она шарахнулась башкой о ступеньку. Прическа растрепалась, вуалевая шляпка
от Гуччи, явно не рассчитанная на русские морозы и подобные перегрузки,
откатилась в сторону, пальто от Версаче на спине все испачкалось. Господи,
как она теперь покажется на званом обеде в присутствии высших должностных
лиц государства!
Алла медленно встала, обхватила руками раскалывающуюся голову и злобно
матерясь пошла в розовому"Кадиллаку", за рулем которого роскошно улыбался
муж. Краем гудящей головы Пугачева вдруг осознала, что ее, оказывается,
может беспричинно раздражать вечная улыбка Филиппа: "Лыбится, как козел
какой-то."
Так, покачиваясь, матерясь и держась за голову растрепанная Пугачева
брела к машине в грязном пальто и даже не расслышала злобное шипение
проходящей мимо старушки: