"Фридрих Незнанский. Шестой уровень ("Марш Турецкого")" - читать интересную книгу автора

Тут вдруг в его памяти всплыла прибаутка Кирюхи, которая частенько
раздражала Андрея, потому что тот любил выдавать ее в самые неподходящие
моменты: "Увидим, услышим, что надо достанем, диагноз поставим и клизмочку
вставим!"
"Ох, Кирюха, Кирюха, как бы тебе эта Лариса клизмочку не вставила, -
подумал Чесноков. - Ну ничего, может, действительно увидим, услышим..."
На пороге стояло "лицо кавказской национальности". "Лицо" улыбалось и
излучало такое добродушие, что вся насупленность Чеснокова мгновенно куда-то
улетучилась. Из одежды на "лице" были только цветные трусы и кепка
"аэродром".
-г- Заходы, дарагой! Гостам будишь! - радостно проговорило "лицо",
вкусно дыхнув на Андрея запахом лука, мяса и сухого вина. - Меня зовут
Георгий. Для друга просто Жора, - протянув руку сказало "лицо".
- Андрей Чесноков. Для друга - Андрей, - ответил Чесноков, пожимая
протянутую руку, и переступил порог квартиры.
Вся комната была завалена цветами. В прямом смысле. Цветы стояли в
ведрах, тазах, банках, лежали в открытых коробках, на столе, на подоконнике,
даже на полу.
- Видишь, Андрей, бизнес горыт. Но не в дэньгах счастье. А в их
калычестве! Мой дедушка гаварыт: "Будит много друзей - будит много дэнег!"
Выпьем за дружбу!
Жора тут же протянул Андрею граненый стакан, с верхом налитый пахучим
красным вином.
Андрей на секунду задумался, взял стакан, сказал: "За друзей!" - и
выпил вино до последней капли.
Вдруг гора цветов на кровати зашевелилась, и на свет появилась белая
всклокоченная копна волос.
- Ларочка проснулась, - радостно возвестил Жора.
Дальнейшие события развивались стремительно и вполне бестолково.
Познакомившись с Чесноковым и узнав, зачем он пришел, Ларочка сначала
растерялась, потом заплакала, потом раскричалась, потом рассмеялась. Все эти
выплески женской души разбавлялись тостами, увещеваниями, уверениями,
анекдотами, песнями в исполнении Лариного квартиранта Жоры и закончились
весьма неожиданно: Жора вышел из комнаты, через некоторое время вернулся в
черном костюме, галстуке-бабочке, встал на одно колено и, протягивая Ларисе
эмалированный таз, доверху наполненный алыми розами, произнес:
- Выходы за мене замуж!!!
Возвращаясь в отделение милиции со спасительным для Кирилла Барковского
заявлением и охапкой цветов, Андрей подумал: "Ну везунчик этот Кирюха, хотя
и ходок..."
А Кирилл Барковский в это время лежал на нарах так вальяжно и уютно,
что было ясно с первого взгляда - этому парню все равно, где лежать: на
нарах, на собственной кровати, на пляже, в стогу сена, на мерзлой земле, -
он везде устроится комфортно. Он так лежал и мечтал, потому что у ходока
Кирюхи была давняя и преданная любовь. Он боготворил актрису Алферову. Даже
письма ей писал душевные, правда, безответные, но надежда всегда умирает
последней. Сейчас Кирюха сочинял артистке новое письмо, которое решил начать
словами: "Я вас люблю, чего же боле?.."
Дверь открылась и захлопнулась, кто-то присел на соседние нары.
- Труба зовет, солдаты, - в поход, - тихо пропел этот кто-то.