"Фридрих Незнанский. Операция "Фауст" ("Марш Турецкого")" - читать интересную книгу автора

доказать, что - это террористический акт и поэтому они должны вести это
дело. Но наш новый генсек позволил себе с ними не согласиться. Он так и
сказал: "Позвольте мне с вами не согласиться".
Говоря это, Меркулов попытался придать своему тощему лицу сходство с
круглолицым генсеком. К моему удивлению, это ему здорово удалось.
- "Наше время резко отличается от тридцатых годов, - продолжил Меркулов
в том же духе, - народ и партия едины. Поэтому выступать против
правительства наш советский народ не может. Совершить это преступление
могли: первое - люди, посланные спецслужбами из-за рубежа. Второе - маньяк,
сбежавший из сумасшедшего дома, и третье - так называемые диссиденты,
которые, как доказал профессор Лунц, и мы с ним в Политбюро совершенно
согласны, являются психически больными людьми. Политбюро приняло решение
начать (Меркулов так и сказал "начать" - с ударением на первом слоге,
имитируя южный акцент генсека) перестройку всего народного хозяйства. Идет
экономическое соревнование двух систем-социализма и капитализма, и
политически мы не можем допустить даже намека на существование в нашей
стране политических противников, а тем более террористических групп".
Ну вот, новая свистопляска - как будто не было взрыва в Тбилиси, когда
подложили бомбу в здание республиканского КГБ и погибло около тридцати
кагебешников, и не разлетелся в воздухе самолет с командованием учениями
"Кавказ-85", и не похищали министра финансов с требованием выкупа в десять
миллионов рублей. Все эти преступления были раскрыты, каждый раз эти штуки
проделывали различные организованные группы, вооруженные автоматическим
оружием и имевшие в своем распоряжении взрывные средства.
- Знаешь что, Саша... Впрочем, я тебе уже тысячу раз об этом
говорил,-вдруг раздраженно начал Меркулов, как бы отвечая на не заданные
мною вопросы. - Своей задачей я прежде всего считаю раскрытие преступлений.
И мы все, и милиция, и КГБ... ты и Гречанник должны найти тех, кто погубил
людей в метро. Объективно - они совершили страшное дело. А субъективно- надо
разобраться, что ими руководило. Высокое начальство говорит словеса для
политиков, а не для нас.
В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, в кабинет вошел
Гречанник.
- Извините за вторжение, Константин Дмитриевич, но есть интересные
новости. В МУР позвонил какой-то человек и сказал: "Бомбу в метро подложил
Фауст".
?!
-Так он сказал... Кроме того, конец фразы пока не удалось разобрать,
так как возник посторонний шум, а говорили шепотом.
- На пленку звонок записывался?
- Конечно, Константин Дмитриевич. Все звонки по 02 записываются, - не
совсем уверенно произнес Гречанник, округлив свои пухленькие губы буквой
"о". Гречанник, видимо, заметил на моем лице иронию по поводу этого
утверждения и поспешно добавил: -К сожалению, идентификация личности по
шепоту почти невозможна...
- Когда это было?
- Сегодня в восемь ноль семь утра, м-м... почти три часа назад...
-Надеюсь, что организовали доставку в прокуратуру пленки с записью речи
этого поклонника Гете?
- Еще нет, но...