"Фридрих Незнанский. Операция "Фауст" ("Марш Турецкого")" - читать интересную книгу автора

Я сразу увидел, что все сделано правильно. Только не понимал, как она
успела так быстро.
- Вы неважно себя чувствуете? - спросила она.
- Да нет, ничего... - не совсем уверенно ответил я и непроизвольно
глянул на свое отражение в стенке шкафа.
- Пойдемте обедать,- неожиданно для себя самого предложил я, - потом
поедем в Матвеевское... если для вас не будет поздно.
- А я люблю поздние прогулки, - то ли шутя, то ли серьезно сказала она.
Народу в ресторане "Варшава" было немного. Есть мне ничего не хотелось,
и я уставился в меню, будучи не в состоянии даже читать названия блюд.
- Знаешь, Александр, я хочу мороженого...
Ну, конечно, мороженое! Я даже не заметил, что Лана перешла на "ты". Мы
пили горячий ароматный кофе и ели мороженое, перекидывались ничего не
значащими фразами. Но я видел интерес в ее зеленых глазах, вокруг которых
собирались еле заметные морщинки, когда она улыбалась. Сколько ей лет?
Двадцать пять? Двадцать шесть? И вообще, что я о ней знаю? Вот она положила
загорелую руку на белоснежную скатерть, и я увидел на безымянном пальце
тоненькую светлую полоску - след от обручального кольца?
Все мои утренние сомнения и похмельные недомогания сменились какой-то
легкостью. Если мы - молчали, молчание не тяготило, если говорили, я
находил, во всяком случае мне так казалось, нужные слова и верную интонацию.
Я был вполне доволен собой...
В Матвеевское приехали только к четырем часам. Я надеялся часа за два
управиться с проклятой выемкой. Но не тут-то было. Прорабская помещалась в
задрипанном вагончике, уныло стоявшем посреди строительной площадки. Рабочие
закончили смену, и, кроме сторожа, вокруг не было ни души. До ближайшего
ЖЭКа мы топали по пыли минут пятнадцать. Наконец мне удалось заарканить двух
понятых -подвыпившую дворничиху и самого управдома.
Когда мы, наконец, открыли вагончик, сбив топором тяжелый навесной
замок, то я пришел в ужас: количество документов превышало предполагаемое
раз в двадцать пять.
До глубокого вечера мы сортировали транспортные накладные, рабочие
наряды, акты - процентовки, счета, сметы и калькуляции. Лана быстро вошла в
курс дела и без малейшего проявления скуки или недовольства разгребала
очередной ящик.
-Вот еще строительно-монтажное управление номер тридцать. Поставка за
февраль. Крупнопанельные блоки Очаковского домостроительного комбината...
Она протянула пачку измятых листков. Я же вместо документов взял ее за
запястье и не отпускал. И снова, как вчера, когда мы танцевали, мне
почудилось ответное волнение, хотя руку она высвободила.
Дворничиха пихнула домоуправа под ребро: гляди, мол, следователь-то
наш - шустрый.
Я вел машину по извилистой "сталинской" дороге. Слева в зелени утопали
белые здания Купцовской больницы, бывшей резиденции генералиссимуса. Справа-
склон, переходящий в жидкий лесок, где текла Сетунь. Пышные волосы Ланы
бились от ветра, она их придерживала, высоко подняв локти. Я невольно косил
глаза и думал, какая она красивая... Лана слегка нахмурилась, достала из
сумки косынку и странно повязала ее через лоб к затылку. Косынка прижала
волосы к вискам, и это совершенно изменило ее лицо, сделало его грубым и
жестким. Я потянул косынку за кончик, стремясь снова освободить Ланины