"Александр Нежный. Огонь над песками (художественно-документальная повесть) " - читать интересную книгу автора

наше, то порядок сам собой станет! да не может так быть, я тебе говорю! Это
ж еще понять надо: на-ше, - с силой произнес Шилов. - И что мы ему все
хозяева, что мы его пуще прежнего беречь должны.
Шилов замолчал, осторожно поглядывая на Полторацкого, потом добавил:
- Воевать еще надобно будет - мы пойдем... Я на Дутова уже ходил, нужда
явится на него итти иль на какова другова врага - еще пойду. И не один я
таков, нет... Но мы с вас зато и спросим! А как же! Мы вас в семнадцатом
ставили, мы и спросим... Как, спросим, товарищи комиссары, для народа
старались? Какое ему облегчение сделали? - Он неожиданно улыбнулся, лицо его
помягчело. - Ты, парень, ничего... не огорчайся. Власть молодая, вы
молодые - научитесь. Но - учитесь! - темным пальцем пристукнул по столешнице
Шилов.
- А вот если так, Петр Прокофьич... Завод ваш национализируем... И вам
скажем: давайте, товарищ Шилов, приступайте-ка этим заводом управлять!
Возьметесь?
- Это можно, - не раздумывая, ответил Шилов. - Я дело знаю, будьте
спокойны.
Шилов ушел. Полторацкий встал, шагнул к окну, отодвинул занавеску, и от
яркого света тотчас стало больно глазам. Воздух накалился, с улицы несло
сухим жаром, и над всем Ташкентом, старым и новым, с ослепительно синего
неба во всю свою яростную силу уже пылало солнце, метало обжигающие лучи в
стены и крыши домов, в темно-зеленую листву деревьев, в беззащитных
прохожих. Огонь изливался с высоты и раскалял лето одна тысяча девятьсот
восемнадцатого года, первое лето революции.
У Шилова, стоя у окна, думал Полторацкий, есть право спрашивать... и
такое право дано каждому, кто добывает свой хлеб... нынешнюю свою
четвертушку... в поте лица, трудясь, терпя и надеясь... а у меня есть долг -
ему... им отвечать за все: за лишения и голод, за ожидания и веру.
А день продолжался. Разные люди и по разным делам приходили к комиссару
труда: был, в числе прочих, красноармеец Иван Щеглов, с которым свела судьба
в бою на станции Ростовцево. В том бою казачья пуля ударила Щеглова в левое
плечо, и теперь явился он к комиссару за советом и помощью, синеглазый и
невеселый, едва двигающий левой рукой. Полторацкий сделал для него все, что
мог. Республика - в лице комиссара труда - определила Ивану Щеглову пенсию и
дала твердое слово подыскать ему посильную работу. Был инженер-электрик Юрий
Константинович Давыдов, человек средних лет, гладко выбритый, с жесткой
линией рта и серыми холодными глазами, - был и хорошо поставленным голосом в
течение часа внушал Полторацкому как председателю Совета народного
хозяйства, что, во-первых, вся будущность Туркестана и благосостояние края
связаны с искусственным орошением; что, во-вторых, край обладает огромным
количеством горных рек, таящих в себе колоссальные количества энергии...
(тут нельзя было не отметить, что серые глаза инженера-электрика, столь
холодные вначале, постепенно оттаивали и смотрели на собеседника, а, вернее,
на слушателя с заинтересованной теплотой); и, наконец, в-третьих, с той же,
прямо-таки военной четкостью продолжал излагать инженер Давыдов, имея
настоятельную необходимость как в ирригации, так и в пополнении источников
энергии, есть прямой смысл приступить к строительству гидротехнических
сооружений. К постройке одной гидростанции - в Исфайрам-Сае - можно
приступать уже сейчас. С этими словами, привстав со стула, инженер Давыдов
вручил Полторацкому подробную смету строительства, на последней странице