"Александр Нежный. Огонь над песками (художественно-документальная повесть) " - читать интересную книгу авторанаше, то порядок сам собой станет! да не может так быть, я тебе говорю! Это
ж еще понять надо: на-ше, - с силой произнес Шилов. - И что мы ему все хозяева, что мы его пуще прежнего беречь должны. Шилов замолчал, осторожно поглядывая на Полторацкого, потом добавил: - Воевать еще надобно будет - мы пойдем... Я на Дутова уже ходил, нужда явится на него итти иль на какова другова врага - еще пойду. И не один я таков, нет... Но мы с вас зато и спросим! А как же! Мы вас в семнадцатом ставили, мы и спросим... Как, спросим, товарищи комиссары, для народа старались? Какое ему облегчение сделали? - Он неожиданно улыбнулся, лицо его помягчело. - Ты, парень, ничего... не огорчайся. Власть молодая, вы молодые - научитесь. Но - учитесь! - темным пальцем пристукнул по столешнице Шилов. - А вот если так, Петр Прокофьич... Завод ваш национализируем... И вам скажем: давайте, товарищ Шилов, приступайте-ка этим заводом управлять! Возьметесь? - Это можно, - не раздумывая, ответил Шилов. - Я дело знаю, будьте спокойны. Шилов ушел. Полторацкий встал, шагнул к окну, отодвинул занавеску, и от яркого света тотчас стало больно глазам. Воздух накалился, с улицы несло сухим жаром, и над всем Ташкентом, старым и новым, с ослепительно синего неба во всю свою яростную силу уже пылало солнце, метало обжигающие лучи в стены и крыши домов, в темно-зеленую листву деревьев, в беззащитных прохожих. Огонь изливался с высоты и раскалял лето одна тысяча девятьсот восемнадцатого года, первое лето революции. У Шилова, стоя у окна, думал Полторацкий, есть право спрашивать... и четвертушку... в поте лица, трудясь, терпя и надеясь... а у меня есть долг - ему... им отвечать за все: за лишения и голод, за ожидания и веру. А день продолжался. Разные люди и по разным делам приходили к комиссару труда: был, в числе прочих, красноармеец Иван Щеглов, с которым свела судьба в бою на станции Ростовцево. В том бою казачья пуля ударила Щеглова в левое плечо, и теперь явился он к комиссару за советом и помощью, синеглазый и невеселый, едва двигающий левой рукой. Полторацкий сделал для него все, что мог. Республика - в лице комиссара труда - определила Ивану Щеглову пенсию и дала твердое слово подыскать ему посильную работу. Был инженер-электрик Юрий Константинович Давыдов, человек средних лет, гладко выбритый, с жесткой линией рта и серыми холодными глазами, - был и хорошо поставленным голосом в течение часа внушал Полторацкому как председателю Совета народного хозяйства, что, во-первых, вся будущность Туркестана и благосостояние края связаны с искусственным орошением; что, во-вторых, край обладает огромным количеством горных рек, таящих в себе колоссальные количества энергии... (тут нельзя было не отметить, что серые глаза инженера-электрика, столь холодные вначале, постепенно оттаивали и смотрели на собеседника, а, вернее, на слушателя с заинтересованной теплотой); и, наконец, в-третьих, с той же, прямо-таки военной четкостью продолжал излагать инженер Давыдов, имея настоятельную необходимость как в ирригации, так и в пополнении источников энергии, есть прямой смысл приступить к строительству гидротехнических сооружений. К постройке одной гидростанции - в Исфайрам-Сае - можно приступать уже сейчас. С этими словами, привстав со стула, инженер Давыдов вручил Полторацкому подробную смету строительства, на последней странице |
|
|