"Всё не просто" - читать интересную книгу автора (Лорри)

Глава 26.

Всё-таки живучие эти орки. Потому что для меня тренировки, рассчитанные на младший орочий уровень, оказались немного тяжеловаты. Если смотреть правде в глаза, то я еле тащился обратно к месту нашей ночёвки. Прошедшие десять дней вымотали меня больше, чем что-либо в предыдущей моей жизни. Как сладкий сон вспоминались занятия с Казимиром, теперь казавшиеся детским праздником. Никогда я так не уставал. Тяжелее всего были даже не физические нагрузки как таковые, а именно понимание того, что я не имею права на проявление слабости или жалости к себе. Груз ответственности камнем прижимал меня к земле, основательно затрудняя жизнь.

Нет, мне не приходилось бегать кругами или таскать тяжёлые камни для вырабатывания выносливости и силы, как солдаты моего отца, достаточно было просто присматривать за стадом. По прежним буколическим мечтам я был уверен, что стадо – это пять-шесть небольших коровёнок, размером не превышающих среднюю лошадь, но то, что предстало передо мной, не поддавалось никакой фантазии. Небольшое, по мнению моего дяди, стадо насчитывало более двух сотен голов здоровенных зверюг, которых орки считали коровами. Тот годовалый бычок, которого я почти не испугался, на самом деле был мелочью по сравнению со своими взрослыми собратьями. Средним быкам я свободно доставал рукой до холки, правда, при этом я сидел на лошади (в одиночку я старался к ним не приближаться). Вожак, самый здоровый бычара в стаде, в холке был вровень с Рорином, который катался на зверюге верхом (предлагал и мне, но я благоразумно решил не торопиться на тот свет). Теперь я верил орочьим байкам о том, что стадо спокойно отбивалось от волков (да им волки – что мне мыши!). Из-за летней жары длина шерсти на животных не превышала двух моих ладоней, но зимой, по рассказам пастухов, доставала почти до земли.

Я, по наивности, был уверен, что управлять такими глупыми животными будет просто. Да, да, конечно! Эти твари были достаточно умны для того, чтобы делать вид, что меня они совершенно не понимают. В первые дни, эти копытные обращали на меня внимания не больше, чем на чирикающую рядом птичку. Намахавшись руками и вдосталь наоравшись, я потерял всякий страх и даже пытался пинать коров, чтобы те отошли в нужную мне сторону, но они только с интересом на меня смотрели и аккуратно оттесняли от маленьких телят. Быки не видели своего хозяина в упор. Самое обидное, что собаки спокойно справлялись с этой задачей, лишь изредка покусывая за ноги самых упрямых животных. Одно хорошо, что свидетелями моего позора были только двое пастухов (моих дальних родичей, естественно) и Рорин при мне взял с них "торжественную" клятву молчания. Правда, меня терзали смутные сомнения, что они смогут удержаться и её не нарушить, так что оставался один выход – научиться справляться со своей собственной скотиной.

Режим дня определился сразу. С утра перегоняем стадо на новое место, со свежей и сочной травой, до обеда дядя обучает меня пользоваться оружием, все обедаем и отдыхаем в самое жаркое время дня, потом опять тренировка до сумерек, затем разбредшееся стадо сгоняем с помощью пастухов и собак к месту ночёвки, ужинаем и спим. Вроде ничего сложного и невозможного, но это только на первый взгляд.

Дело в том, что дядюшка взял моду будить на рассвете любимого племянника пинком в бок (достаточно чувствительным, между прочим), на моё возмущение он ответил.

– Что ты за орк, если к тебе любой может подойти и хорошо, если просто пнуть, а если зарезать или ещё что?

– Но здесь все свои, да и собаки не поднимали тревоги, так что ты зря меня ругаешь.

– Свои? Ты не у себя в замке (хотя и там не был в полной безопасности), будь готов отразить нападение в любой момент или не доживёшь до зимы.

– Но неужели обязательно будить меня подобным образом? – Сказал я возмущённо, потирая пострадавший бок. – Можно ведь просто подойти и разбудить.

– Ну нет! Я во время нашего путешествия насмотрелся на твои подъёмы, так что не хочешь получать в бок каждое утро, будь добр просыпаться раньше.

Как ни странно, орочий способ побудки сработал – уже на третье утро я сумел проснуться и скатиться с одеяла вовремя. Не ожидавший от спящего такой прыти, Рорин споткнулся и выругался, под громкий хохот пастухов. Хорошее настроение не покинуло меня из-за этого до самого обеда.

Переходы со стадом были совсем не сложные, не более двух тысяч саженей, просто на свежее место. Но одному мне удавалось пока что только гонять коров и телят, с быками я так и не нашёл общего языка. По холодку, до дневной жары мы приходили на пастбище и животные были предоставлены сами себе. Я заметил, что в стаде взрослые присматривали за малышами, а вот подростки, бычки-двухлетки, проявляли задиристость, часто дрались между собой или уходили далеко в поисках более сочной травы. Вот их, в основном, и приходилось вечерами разыскивать по холмам и возвращать обратно. В первый самостоятельный поиск я ухитрился заблудиться сам и вышел на стоянку, только заметив свет костра. Я был так счастлив, найдя своих, что без возражений выслушал на ночь глядя длительную лекцию. Рорин рассказывал о звёздах, солнце, методам ориентации в степи и я даже ухитрился кое-что запомнить.

Когда я впервые увидел орочью скотину близко, то был весьма заинтригован своеобразным окрасом животных. Седые пряди образовывали на тёмной шкуре сложные фигуры. Это так напомнило последнее модное увлечение "маменькиных" фрейлин, поголовно красивших свои волосы прядками и "пёрышками" в разные цвета, что смеялся я долго и всласть. Причём не один, после пояснения причины моего веселья, рядом ржала толпа орков. Оказывается, клан Небесной Змеи не выжигает тавро и не подрезает уши своей скотине. Шаманы заставляют шерсть поседеть в нужных местах и по узору можно издалека определить хозяина животных. Причём шерсть невозможно закрасить (поэтому и одеяла в клане с серыми полосками). Красть скотину внутри кланов смысла нет – слишком заметна такая маркировка. Конечно, людские мародёры, промышляющие угоном скота у орков, не обращают внимания на такие мелочи, но орочий скот сразу идёт под нож – люди не могут справиться с упрямой скотиной. Да и оставлять улики опасно – орки мстительная раса, если увидят у кого чужих животных, обязательно скажут старейшинам и шаманам, а им солгать весьма затруднительно. Так что я вступил во владение подаренной скотиной только после того, как дед на каждом животном поставил моё клеймо. За эти десять дней этот рисунок мне так примелькался, что свою животинку я отличу от чужой в один момент.

Кронпринц Саррана чувствовал, что пришло время принятия решения. Сегодня придворный лекарь объявил им с матерью о внезапно возникшей болезни короля и о том, что выздоровление невозможно.

– Бурная юность сказалась на состоянии здоровья нашего любимого короля. – Вещал врач, сочувственно поглаживая рыдающую королеву по плечу. – К сожалению, его величество не обращал внимания на некоторый дискомфорт в районе печени и поэтому мы упустили время. Теперь даже маги ничем не могут помочь ему.

Дарина заплакала ещё громче, что, впрочем, не мешало ей аккуратно вытирать слёзы шёлковым платочком, чтобы не потекла краска с лица. Хорошо зная мать, Гонор-младший не сомневался, что та вся в мыслях о том, как будет смотреться в траурном платье. Проблемы государства после неожиданной смерти короля его красавицу-жену совершенно не беспокоили. В королевской спальне находились только самые доверенные люди, несколько магов, врачи, но не было герцога Дареона. Это настораживало принца – дед обязательно должен был присутствовать на таком важном событии, как объявление о близкой смерти короля. Гонор-младший присел на кресло около горящего камина и стал наблюдать за поведением присутствующих.

Отец тихо лежал на постели и, судя по тому, как врачи обсуждали диагноз в полный голос, был без сознания. Странная это была болезнь. Ещё вчера вечером король ужинал в обществе своей очередной фаворитки и никаких признаков недомогания не выказывал. А сегодня к обеду врачи уже уверенно вычеркнули его из списка живых. Такая скорость развития событий наводила кронпринца на очень печальные мысли о его ближайшем будущем. Если врачи говорят безо всякого стеснения коронованной особе о том, что надежды на излечение нет, значит, они точно знают причину болезни и уже совершенно не боятся монаршего гнева.

Не боятся короля и не опасаются наследника. Похоже, всё произойдёт сегодня ночью – смерть короля от болезни, кончина королевы от невыносимого горя и, соответственно, замена принца на марионетку. По поведению магов и врачей, а так же самых влиятельных дворян государства, было ясно, что они давно уже в курсе событий и даже успели поделить между своих все бонусы от предательства. И это цвет страны и опора короля. Смешно. До слёз.

Так, союзников и верных законной власти людей в спальне умирающего короля не оказалось. Значит, не желательные события для наследника престола могут произойти прямо сейчас.

Пора. Воспользовавшись, что в суматохе на него никто не обращал внимания, Гонор-младший тихо встал и подошёл в портьере, прикрывающей небольшую нишу, в которой стоял маленький секретер отца. Здесь, за декоративной панелью находился вход в "последний вариант", как называл этот потайной ход король. Кажется, только вчера он показывал рычаг, открывающий выход из спальни.

– Запоминай, сын, когда-нибудь это спасёт тебе жизнь, как кое-кому из наших предков. Этот ход знали только двое из живущих, король и наследник. Жёны, фаворитки, родственники и слуги к этой тайне не допускались. Трон, знаешь ли, очень популярная мебель и всегда найдётся много желающих посидеть на нём вне очереди. Так что будь осторожен.

Гонор усмехнулся, вспоминая свою тайную радость и злорадство. Как же, отец только что официально признал его преемником. Его, а не Эльчеора. Знать бы тогда, чем всё обернётся…

Принц нажал на рычаг, панель бесшумно отодвинулась, и молодой человек проскользнул в потайной ход никем не замеченный. Только закрыв за собой дверь собственной спальни, Гонор смог перевести дыхание. Ему удалось выиграть у смерти несколько часов. Уже хорошо.

Прислушавшись к звукам за дверью, Гонор удовлетворённо кивнул головой и бросился к сейфу. О нём никто не знал, так как его в тайне сделал по специальному заказу принца каменщик, перекладывавший камин в этой комнате около пяти лет назад. Конечно, после окончания работ мужик совершенно случайно отравился вином в трактире, где пропивал королевский гонорар. Бывает, но зато принц был совершенно уверен, что всё, что он оставит в сейфе, будет пребывать в изначальном состоянии.

А ведь на эту мысль его навёл Эльчеор, потому что Гонор так и не смог найти потайную комнату брата. В заранее припрятанную на дне гардероба старую походную сумку принц сложил документы, письма бабушки, драгоценности, деньги и ещё кое-что по мелочи. Конечно, от многого придётся отказаться, но ничего не поделаешь – всего с собой не утащишь.

Хорошо, что после ночного разговора с Казимиром неделю назад, удалось припрятать в катакомбах большую часть архива. Молодой человек пакостно улыбнулся, вспомнив о замене договоров с человеческими государствами на свитки с грязными ругательствами в сторону союзников. Так как при переговорах о совместной военной деятельности необходимо было предъявить первый экземпляр договора, заверенный магами обеих сторон, то можно было представить реакцию предполагаемых союзников на такое. Гонор захихикал, и любовно погладил кольцо наследника, являющегося ключом (вместе с кольцом короля) для открытия всех тубусов, в которых хранились особо важные документы государства. Пусть подменыш доказывает, что это не его инициатива! Принц резко затих и перевёл дыхание, поняв, что его смех стал слишком похожим на истерику.

Некогда предаваться пустым сожалениям об упущенных возможностях. В любую минуту сюда могли ворваться гвардейцы, и на этот раз встреча с ними была бы нежелательна. Переодевшись в тёмный охотничий костюм и удобные сапоги, прихватив тёплый плащ, старую шляпу и не забыв оружие, принц ещё раз внимательно оглядел спальню и решительно открыл очередную дверь в потайной ход. Юноша подозревал, что не последнюю, так как бегство его требовало не столько скорости, сколько тайны.

Через час ходьбы по бесконечным переходам и коридорам, принц прибыл на место встречи с Казимиром. Странно, договаривались, что старый вояка будет находиться здесь неотлучно, так как точное время побега было не определено. Здесь, на месте пересечения двух коридоров, было удобно встретиться и не опасаться попадания в тупик – путей отхода достаточно. Гонор встал на условленное место и зажёг факел.

– Какая встреча! Кого я вижу? Неужели это наш молодой король Гонор Второй?

Принц даже не удивился, услышав голос своего лучшего друга. Бывшего, судя по всему. Симеон, глава гвардейцев и дальний родственник правящей династии, был старше наследника на четыре года и служил тому примером для подражания, особенно в подростковом возрасте. Ждал он беглеца явно не для того, чтобы присоединиться в изгнании. Жаль, с практическим опытом Симеона в реальных боевых действиях, принцу намного легче было бы начинать активное сопротивление эльфийской оккупации. Но не судьба. Бывший лучший друг предпочёл перейти на сторону противника.

– И чем тебя ушастые купили? Что обещали за предательство?

Гонор завёл разговор не из любопытства, он старался незаметно осмотреться и определить количество людей, пришедших с Симеоном для захвата наследника трона. Если он пришёл один, то можно было бы побороться за свободу, но если с ним хотя бы несколько гвардейцев, то принцу останется только как можно дороже продать свою жизнь.

– Предательством считается смена объекта верности, а я верен своей изначальной присяге. – Бывший друг так неприятно ухмыльнулся, что принц почувствовал некоторые сомнения в здравом уме собеседника. – Только принесена она была не тебе. Так что совесть моя чиста. Даже более того, я счастлив, что именно мне досталось удовольствие пленить тебя. Давно мечтал ткнуть тебя носом в дерьмо, наглый королевский щенок.

Гонор понял, что Симеон не собирается убивать его прямо сейчас. Значит, предатель не хочет дать ему даже видимость почётной смерти. Это какую же ненависть надо испытывать к человеку чтобы сознательно передать своего, пусть бывшего, но друга, в руки эльфийских магов. А об их сомнительных экспериментах давно шептались среди знати под большим секретом, всем было очень интересно посмотреть на конечный результат. Но когда перспектива попасть им в руки касается тебя лично, выглядят все эти слухи, совершенно иначе.

– За что же ты мне готовишь такую сомнительную участь? Мы же с тобой всегда были друзьями, откуда такие резкие перемены в наших отношениях?

Говоря всё это, принц лихорадочно просчитывал возможность отступления без потерь. Похоже, Симеон здесь один, иначе его люди давно проявили бы себя. Неужели ещё есть надежда всё переиграть? Гонор боялся поверить в эту возможность – слишком печально было бы поставить жизнь на это и проиграть. Бывший друг, тем временем, высказывал своё настоящее отношение к наследнику престола.

– Перемены? С моей стороны не было никаких перемен. С самого детства я знал, что ваша семейка – наглые узурпаторы, занявшие чужое место.

– Ты о чём? Симеон, ты в своём уме?

– Вот, в этом проявляется вся гниль вашей семейки – отобрать трон и благополучно забыть об этом. Мой прадед был старше твоего, но обманом был отстранён от власти в Сарране.

Гонору пришлось напрячь память, чтобы вспомнить историю правления династии и понять о чём, собственно, идёт речь. И, правда, их прадеды были родными братьями, но трон достался младшему, причём прадед Симеона добровольно отрёкся от престола. Там ещё была какая-то романтичная история, очень любимая всякими менестрелями и юными девицами. Но, насколько помнилось принцу, настоящие события были далеки от официальных. Отрёкшийся принц имел большие проблемы со здравым рассудком и даже ухитрился обвенчаться с собственной сиделкой, присматривающей за убогим. Что, естественно, лишало всех его потомков абсолютно всех прав на престол. Теперь, по крайней мере, стало понятно, почему Симеон бросился в объятия эльфов с такой готовностью – ему тоже пообещали трон. Интересно, сколько ещё таких недовольных кружится вокруг освобождающейся короны Саррана.

– Неужели ты тоже надеешься на корону?

Скептический тон вопроса Симеон воспринял очень болезненно. В неровном свете факела принцу отлично было видно выражение лица бывшего друга, и оно намекало, что Симеон по разуму бывает близок к своему прадеду. Правильно эту ветвь маги лишили права на престол. Неизвестно что было бы для страны хуже: эльфы у трона или сумасшедшие люди. Но все эти разговоры были на руку беглецу – положение уже не могло быть хуже, а перемены возможны – Гонор сильно надеялся на появление Казимира и людей старой королевы. Пожалуй, им давно пора бы уже появиться. Принц украдкой внимательно осмотрелся и, за спиной упорно доказывающего свои права на престол Симеона, увидел мелькающий огонёк. Значит, они здесь не одни. Гвардейцы или эльфы давно присоединились бы к бывшему другу. Гонор решил рискнуть.

– О каких правах на престол ты говоришь? Твоей прабабкой была крестьянка, а прадедом – сумасшедший. Дворяне с магами зарезали бы тебя в постели в первую же ночь.

– Может быть, у меня и есть некоторые шероховатости в родословной, но я буду жить и править в Сарране, в отличие от тебя. Верховный жрец Эль лично пообещал мне, что тебя ждёт долгая мучительная смерть в эльфийской лаборатории.

Симеон был возбуждён, но глаз не сводил с собеседника, так просто отвлечь его не удалось. Гонор старался не смотреть предателю за спину, после совместных походов на орков, принц слишком хорошо знал способность бывшего друга к моментальной реакции на угрозу. Ситуация сложилась тупиковая – беглец стоял под горящим факелом и был прекрасно виден всем присутствующим, в то же время предполагаемые союзники никак себя не проявляли. Необходимо срочно что-то предпринять, ведь "будущему королю" может просто надоесть эта болтовня, и тогда мало что его удержит от решительных действий. Вряд ли эльфы брали с предателя обязательства доставить принца живым и невредимым, на физические повреждения, не угрожающие жизни, могут просто закрыть глаза. Тут Симеон отвернулся для того чтобы что-то рассмотреть в боковом коридоре и Гонор решил "сейчас или никогда" и бросился на предателя, сбив его с ног. Но не зря во время учебы бывший друг почти всегда побеждал в рукопашных боях (Гонор тогда по наивности восхищался тем, что тот не поддаётся наследнику из-за подхалимажа). Проведя захват, Симеон быстро положил принца на лопатки и, злорадно улыбаясь, стал его душить. Гонор ещё не успел мысленно попрощаться с этим светом, как предатель дёрнулся, обмяк и затих. Не зная что произошло, принц решил затаиться и посмотреть, что предпримет неизвестный доброжелатель.

– Долго ещё будете лежать? – Голос Казимира прозвучал райской песней в темноте подземелья. – Нам пора.

Спихнув с себя тело предателя Гонор встал, отряхнулся от пыли и подхватил свои вещи. Старик тем временем вытер стилет, упокоивший неудачливого претендента на престол, с кряхтением распрямился и сказал.

– Я уже и волноваться начал, думал, вы не догадаетесь отвлечь этого мерзавца, а то он стоял к вам слишком близко и мог ранить вас в пылу борьбы.

– А так он был далеко. – Хмыкнул принц. – Спасибо тебе, этого я не забуду…

– Не время считаться. – Старый воспитатель спрятал оружие. – Идёмте, нас ждут, многое надо успеть до утра. О трупе не беспокойтесь, за нами уберут все следы.

– За спасение моей жизни я разрешаю тебе обращаться ко мне на "ты".

Только сказав, принц понял, как это прозвучало напыщенно и несвоевременно. Казимир снял со стены факел, посмотрел на Гонора с выражением бесконечного терпения на лице, и молча двинулся по коридору. Видимо, долголетнее общение воспитателя с Эльчеором, выработало у старика привычку не принимать близко к сердцу высказываемые молодёжью глупости. Принцу ничего не оставалось, как идти вслед за ним.

Шли долго, Гонор потерял всякое представление о том, где они находятся. Если в начале пути принц пытался вглядываться в стены или запоминать повороты, то сейчас он так устал, что ему было уже всё равно, лишь бы только придти хоть куда-нибудь. Поэтому он чуть не ткнулся носом в спину резко остановившегося старика. Оказывается, этот коридор заканчивался очередной неприметной дверкой, в которую Казимир тихо постучал. Выждал некоторое время и опять постучал. На сей раз им открыли мгновенно и беглецы вошли. В маленькой каморке их ждали. Древний старикашка, выглядевший как пыльная мумия тысячелетней давности, поднял с подлокотника кресла руку, похожую на птичью лапку, и указал пришедшим на диванчик, стоящий у стены. Только осторожно сев на предложенный предмет мебели Гонор сообразил, где видел хозяина комнаты. Новое знание его не порадовало – перед ним находился Сирин, верховный жрец Че в Сарране.