"В.А.Невежин. Стратегические замыслы Сталина накануне 22 июня 1941 года " - читать интересную книгу автора

генштабовской разработки в практику нет никакого смысла. Отсутствие
сталинской резолюции рассматривается как доказательство непринятия вождем
разработки, предложенной A.M. Василевским и Н.Ф. Ватутиным, за которыми
стояли С.К. Тимошенко и Г.К. Жуков [55].
Сторонники данной точки зрения делают и более категоричные выводы [56].
Однако некоторые из них порой впадают в противоречие. Так, В.А. Анфилов
вначале сообщал, что о реакции Сталина на предложение советского высшего
военного руководства об упреждающем ударе по Германии никаких документальных
материалов в архивах не обнаружено. Затем историк, вопреки предыдущему
выводу, выразил уверенность, что предложенный 15 мая 1941 г. Тимошенко и
Жуковым "оперативный план" вождь "утверждать не стал" [57].
Можно встретить и взвешенные оценки. Один из авторов нового
многотомного издания по истории Великой Отечественной войны Н.М. Раманичев
указывает следующие немаловажные обстоятельства: во-первых, советская
военная теория конца 30-х - начала 40-х гг. требовала от командного состава
предельной активности; во-вторых, уставы нацеливали на необходимость
атаковать противника, где бы он ни находился. Отсюда Раманичев делал вывод,
что намерение наркома обороны и начальника Генерального штаба РККА
обратиться к высшему руководству страны с предложением о нанесении
упреждающего удара представляется "вполне логичным"
Но, по его мнению, "упреждение" не планировалось заранее, а предложение
о нем "явилось следствием действий германского командования по созданию
своей группировки вторжения". Он не пишет прямо о неодобрении Сталиным
разработки Генштаба РККА от 15 мая 1941 г., однако считает, что сделавшие
попытку "проверить реакцию" вождя на идею упреждающего удара Тимошенко и
Жуков получили "недвусмысленный ответ в довольно резких выражениях", суть
которых сводилась к обвинению высшего военного руководства в "стремлении
спровоцировать Гитлера на нападение" на СССР [58].
Другая группа исследователей, наоборот, указывает на практическую
значимость "Соображений...". В работах П.Н. Бобылева, В.Д. Данилова, М.И.
Мельтюхова предпринят тщательный анализ генштабовской разработки и сделан
вывод, что она являлась действующим документом [59]. Данный вывод разделяет
и Б.В. Соколов [60].
Сторонники этой точки зрения указывали на уклончивость и двойственность
позиции публикатора "Соображений..." Ю.А. Горькова, который, с одной
стороны, признавал, что упреждающий удар Красной армии по еще не
развернувшимся германским войскам сулил значительные выгоды, а с другой -
отрицал подготовку советской стороной его осуществления. Между тем, как
неоднократно подчеркивалось, выявленный Горьковым документ говорил сам за
себя [61].
В исследовательской литературе распространено мнение, согласно которому
у Генерального штаба Красной армии имелись накануне 22 июня 1941 г.
альтернативные планы ведения войны, нацеленные как на оборону, так и на
наступление [62]. Однако оно не выдерживает критики. Даже Ю.А. Горьков,
отличающийся крайней осторожностью в своих суждениях относительно значимости
"Соображений..." от 15 мая 1941 г. как основополагающего документа,
подчеркивал: "Важность его трудно переоценить, поскольку именно с ним мы
вступили в Великую Отечественную войну" [63]. Недвусмысленно выразил свое
отношение к данному вопросу Н.М. Раманичев: "Принятый советским военным
командованием порядок разработки плана войны не обеспечивал той степени