"Леонид Нетребо. Имидж" - читать интересную книгу автора

дерматиновой обивки. С последним хрустом.
Через долгую минуту щелкнул замок. Потом еще.

6.
Дверь балка оказалась открытой. Светлана, вся белая от муки и
разметавшихся волос, испуганно застыла около самодельной электрической
плитки. На столе лежал противень с сырыми пельменями. Из форточки залетал и
таял парной морозный воздух, пахло духами и тестом.
Андерсон медленно разделся и сел на стул у входа, оглядел чистую
комнату.
- Не узнаю своей норы. Я туда ли попал?
- Туда, Андрюша. Это я вот... У меня был Варин ключ, ты не знал? Она
когда уезжала, занесла мне - вон я на гвоздик повесила. Я знала, что ты
сегодня вернешься. Завтра ведь на вахту. Я ставлю воду, будем варить
пельмешки?
Она отвернулась, примостила кастрюлю на плитку, вставила вилку в
розетку. Долго стояла спиной к Андерсону, приподнимала и возвращала на место
большую, не по размеру кастрюли, эмалированную крышку. Он отметил: его
старая верная подруга, его "одуванчик", в последнее время перестала
краситься - русые волосы, начиная от корней, медленно вытесняли хлопковый
цвет. Впрочем, от этого она не становилась менее красивой.
Светлана, не оборачиваясь, заговорила:
- Георгий Иванович ушел от жены, совсем. Пришел ко мне, с чемоданом. Я
как была, ключ схватила, пальто накинула, и сюда. У тебя ночевала... Что
делать?
Она повернулась. Они встретились глазами.
Он опустил голову.
Она вздохнула. Медленно сняла фартук.
- Пойду, темно уже. Завтра на работу. Не провожай, ты с дороги, устал.
- Останься, рано еще...
- Нет, Андрюша. Не рано и не поздно. Просто пора.
Задребезжала крышка.
Он подошел, наклонил голову, прикоснулся щекой к упругим душистым
волосам, прижался лбом к плечу и, цепляя губами пуговицы на мягком домашнем
платье, опустился на колени.
- Я даже цветов тебе не привез, что ли... Прости...
Обнял, сцепил ладони за ее спиной, глубоко уткнулся сморщившимся лицом
в мягкий живот, со стоном потянул в себя воздух и - загудел, забухал,
затрясся в мокрых рыданиях.
"Андерсон, Андерсон, - гладя по свалявшимся волосам. - Андрей, Андрюша?
Какой же ты Андерсон? Прости меня. А я - тебя..."
Потомок царского офицера, сгинувшего от нежелания менять высокий
природный образ ради нового, придуманного кем-то, бытия, - Андрей, не
справившийся с имиджем, изобретенным ради необычной жизни, - стоя на
коленях, уже почти успокоившись и лишь изредка вздыхая и всхлипывая, еще
долго не отпускал Светлану.
Пока на его лице не стянула кожу горькая сухая соль...
Пока ее горячее тело не высушило тонкую фланель...
Пока не перестала дребезжать крышка....
Пока не застреляла раскаленной эмалью притихшая было кастрюля.