"Леонид Нетребо. Икебана" - читать интересную книгу автора

слыла она в их небольшой школе натурой романтической. Однажды в девятом
классе даже влюбилась в преподавателя-практиканта из университета.
Историк был действительно интересным малым. Преподавал всего пару
месяцев, а наговорил!... Впрочем, Борису только и запомнилась высказанная
практикантом версия того, почему люди на Западе живут дольше, чем у нас.
Оказывается, дело в психологическом настрое: человека делает борьба с
внешней средой. Там с самого рождения "настрой на выживание" - организм в
состоянии постоянной мобилизации, причем оптимистической: "Во-первых, все
зависит единственно от меня; во-вторых, я все могу, только нужно приложить
упорство". У нас мало что требуется от индивидуума, все накатано - детский
сад, школа, институт (техникум, училище), завод, женитьба и так далее.
Результат - инстинкт самосохранения ослаблен, атрофированы центры,
отвечающие за волю к жизни...
Светка оставалась после уроков, их видели с молодым историком,
увлеченно беседующими, в школьной библиотеке, в парке.
По окончанию практики историк зашел в свой любимый, как он уверял,
класс попрощаться. Сказал небольшую речь, поблагодарил за хорошую работу.
Борис, как и многие в классе, следил краем глаза за Светкой. Она сидела на
первой парте и смотрела в окно. Историк был необычно напряжен, хоть и
старался выглядеть как всегда веселым. Старательно смотрел поверх голов, на
галерку, для чего поднимал до предела подбородок, как будто боялся, что
голова случайно опустится, и взгляд невольно встретится с глазами тех, кто
сидит перед ним. Слова имели второй смысл и конкретный адрес, хотя обращался
он ко всем. Поблагодарил за хорошую работу, просил не судить его строго,
ведь он еще не настоящий педагог, вот после окончания университета он
окончательно сформируется и, кто знает, возможно, приедет преподавать в нашу
школу. Если мы, конечно, захотим... А вообще-то, - закончил он неожиданно,
не в тональность предыдущему, - ехать нам нужно отсюда, из окраины,
куда-нибудь поближе к столице - провинция гасит человека, не дает
раскрыться, наше счастье - в наших руках!... И вышел. Светка так и не
повернулась от окна.

...Как водится, каждый из мужчин должен был, хотя бы символически,
поработать лопатой - дань уважения покойнице и ее близким. Борис, взяв
лопату, решил кидать землю до конца, ему не трудно. К тому же, повторение
нехитрого цикла - удар острием во влажную рыхлую кучу, подъем с напряжением
всего тела, бросок в сырой прямоугольный зев, облегчение - удивительным
образом уводило его от ощущения законченности того, что происходит.
Вспоминалась живая Светка, совместное школьное десятилетие. Были периоды,
когда она даже нравилась ему... Но он был так в себе неуверен всегда. Да что
он! - к ней и не такие подойти боялись. Она была как звезда, как мечта. А
что, действительно, будь он немного посмелее, возможно они подружились бы.
Если бы, конечно, она могла тогда знать, что ее самообережение от таких вот,
как Борис, простых, но добрых парней, ожидание "алых парусов" - напрасно,
напрасно... Светка дождалась бы его из армии... Нет, наверное, это всегда
так кажется, когда что-то безвозвратно уходит. Это от скорби, от жалости...
А собственно, почему это должно быть непременно так? Ах, если бы она
осталась жить, если бы все вернуть на несколько лет назад! Он бы никому ее
не отдал - ни практиканту-историку, ни этому... который стал ее мужем...
Сам Борис после школы поступал в институт. Конкретной цели не было, из