"Йозеф Несвадба. Робот внутри нас" - читать интересную книгу автора

прогулку. Не по делу, а просто так, пройтись! Словно бы у него вдруг
оказалось много досуга, словно его не ждут министр и вся комиссия.
- У меня масса свободного времени, - улыбнулся он. - Ведь я теперь
отрезанный ломоть, конченый человек. Как обрадуются вчерашние завистники,
клеветники, конкуренты: доцент Разум вышел из игры! Вот увидишь, дня через
два все они сбегутся к нам. Не для того, чтобы нам помочь, а из любопытства.
Чтобы посмотреть, как мы переносим свой позор. Придут, как в театр. Ну и
пусть! Я буду презирать их еще больше. Именно теперь я буду презирать их
беспредельно, потому что, признаюсь тебе, еще вчера я их немного боялся.
Больше мы на эту тему не говорили. Казалось, Разум немного постарел за
этот день: он несколько раз переспросил меня об одном и том же, несколько
раз останавливался передохнуть. Давненько мы не праздновали день его
рождения! А собственно, сколько ему лет? Может быть, мы снова начнем
отмечать этот день, может быть, переедем на нашу старую квартиру?
- Надо бы съездить к Енде, - сказал он вдруг, словно догадываясь, какую
радость доставят мне эти слова. - Я хочу взять его домой. Я не собираюсь всю
свою жизнь разгадывать тайны природы, забуду и о загадочном поведении сына.
Мне захотелось его расцеловать, таким он вдруг показался иным,
человечным. Мы пообедали в закусочной.
- Ты ничего не вспоминаешь? - спросила я, когда мы выходили оттуда.
- Конечно, вспоминаю. Когда-то тут кормили куда лучше. Тогда мы с тобой
только что поженились.
Я боялась, что он заговорит о моем первом концерте и будет просить
прощения за то, что помешал мне стать пианисткой. Но он знал, что на эту
тему лучше не говорить. Да и что можно было сказать? Кто знает, кем бы я
сейчас была, сделай я музыку своей профессией. Есть вещи, которых не
исправишь, каким бы хорошим ты ни стал под конец жизни. И все же я была
рада: я всегда представляла наше примирение именно так.
Мы чудесно погуляли, а когда вернулись к своему дому, увидели около
него четыре лимузина. Едва мы появились на углу, как дверцы всех лимузинов
распахнулись, к нам словно по команде, устремилось несколько человек во
главе с министром. Министр был гораздо старше Разума, но обращался с ним
необыкновенно учтиво.
- Вы нам очень нужны. Комиссия в полном составе ждет вас уже два часа.
От вас зависит очень многое. Поспешим же!
Мне даже не верилось: неужели они так долго ждали Разума, неужели
подъехали к нашему дому и сидели в машинах, пока мы бродили по городу? Вот
уж не ожидала, что мой муж станет такой важной персоной, и когда же? -
теперь, когда оказалось, что его открытие сделано другим человеком.
- Разве вы не слышали о Пресле? - спросил муж, обращаясь ко всем.
Ему ответили, что это совершенно неважно. Пресл и другие сотрудники
доцента их сейчас не интересуют, для них важен сам Разум. И усадили его в
машину, где уже находилась Яна.
- Ваш секретарь была так любезна... - сказал кто-то Разуму.
Я думала, что он заартачится.
- Намечен план чрезвычайной важности, тесно связанный с вашим
открытием: с его помощью можно наладить промышленное производство
продовольственных товаров. Примерно так же, как мы сейчас фабричным способом
изготовляем желе. Мы сможем накормить весь мир полноценными белковыми
веществами, которых сейчас так не хватает. Большая часть человечества все