"Юрий Нестеренко. Уплотнение" - читать интересную книгу автора

прозрачной пленкой окно меня уже могли заметить. В таком случае не стоит
демонстрировать им свой испуг. Да и вообще, с неприятностями лучше
разбираться сразу. Я остро пожалел об оставленном в хижине оружии. Впрочем,
сожаление было вполне беспредметным - я не таскал с собой пистолет с первых
же дней, с тех пор, как убедился, что на острове нет крупных животных и что
меня не ищут в этом районе. Впрочем, нельзя сказать, чтобы я был совсем уж
безоружен... хотя пользоваться этой возможностью мне не хотелось.
- Бадди, скройся пока, - скомандовал я, - но будь наготове.
Едва пес исполнил мое распоряжение, как раздался резкий звук
расстегиваемой "молнии", и из темного зева, разверзшегося в верхней части
плота, высунулась слегка встрепанная разноцветная женская голова. Левая
половина волос была черной, правая - платиново-белой, и еще какой-то рыжий
хвост выбивался сзади.
- Хай, - сказала она, ничуть не удивившись. - Со хуа чжунгохуа?
- Чего? - тупо переспросил я. Мой голос прозвучал неожиданно хрипло.
Даже если натуральный цвет ее волос был черным, азиатских черт в ее
внешности не просматривалось. Да и в моей как будто тоже.
- Английский, - констатировала она, - это куда лучше. Честно говоря, у
нас никто так толком и не выучил китайский. Вы не хотите помочь мне пристать
к берегу?
Я этого совсем не хотел, но что было делать. Пришлось, зайдя в воду,
ухватиться за буксировочные петли плота и вытащить его на полосу прибоя.
Плот был легкий - видимо, эта особа была там одна. Уже лучше.
Она выбралась из расстегнутой входной щели и спрыгнула на вылизанный
пеной мокрый песок, глубоко уйдя в него толстыми подошвами высоких
шнурованных ботинок. В моем представлении такая обувь больше подходила
колониальному солдату, чем женщине, - впрочем, я, как уже говорил,
консерватор. В левый ботинок была заправлена белая штанина, правая же нога
оказалась голой почти до самого паха, с чем-то вроде браслета над коленом. В
глубокие карманы странных штанов было что-то напихано. Ногти на левой руке
были длинные и выкрашенные каждый в свой цвет, на правой - коротко
подстриженные и без лака. Проклепанный в два ряда грубый кожаный ремень - во
времена моей юности, когда еще были мотоциклы, такие носили байкеры -
замыкала кокетливая застежка сердечком. Выше была свободная голубая рубашка
без рукавов, ничем особым не примечательная, кроме того, что сверху,
примерно до середины, застежка шла на женскую сторону, а снизу - на мужскую.
Вокруг левого предплечья извивалась вытатуированная змея, а выше красовалась
эмблема "Чикагских быков"; на правом плече цвела красная роза. Переведя
взгляд еще выше, я не очень удивился, увидев на ее шее сразу три ожерелья -
тонкую нитку бисера, бусы из деревянных кругляшей и железную цепь, на
которой висел какой-то рогатый талисман. В левом ухе обнаружилась маленькая
золотая сережка, на правом - большая красная клипса. М-да. Хотя, конечно, я
никогда не понимал женской моды.
- Это материк или остров? - деловито осведомилась она.
- Остров, - вынужден был разочаровать ее я.
- А чей он?
- Мой.
Она улыбнулась, давая понять, что оценила шутку.
- Я имею в виду - кому он принадлежит?
Ну, формально он, конечно, кому-то принадлежал. Не то Британии, не то