"Михаил Нестеров. Посланники Великого Альмы (Книга 2)" - читать интересную книгу автора

изобретателя... Его сосед в основном молчал, он ухмылялся в седые усы и
думал, что беспокойному узнику смерть от поражения током не грозит: Джафар
еще до суда свихнется окончательно и встретит свой конец в смирительной
рубашке. А сам он тоже не намерен ждать суда. Все это время, а прошел почти
год, как его поместили в следственный изолятор, он ждал освобождения. Но не
от судьи и дюжины присяжных, а от своих братьев. Ему готовили побег.
Вот-вот уже должен был "сломаться" на деньги служащий тюрьмы, но он
слишком долго "ломался" и всегда по одной причине: деньги. Переговоры с ним
велись уже в третий раз, и трижды он требовал повысить ставку, а
заключенному под номером 40811572 приходилось тянуть время. После очередного
отказа служащего он брал на себя очередную вину. Дело уходило на
доследование, а заключенный оставался в тюрьме.
Тут, в следственном изоляторе, был шанс для побега, а после перевода в
тюрьму для осужденных этот шанс пропадал. Пришлось бы отрабатывать новые
варианты, снова идти на подкуп офицеров уже другой тюрьмы или разрешить этот
вопрос более радикальным и привычным способом. А время на месте не стоит,
оно неумолимо уходит; а впереди столько дел.
Джафар переключил телевизор на программу новостей. Основной блок уже
закончился, и сейчас шла ненавистная реклама. Следующий канал был польского
вещания. За ним последовал еще один, еще, пока на экране не замелькали
черные лица. Джафар успокоился и стал нервно смотреть; Книга Гиннеса
по-прежнему на коленях.
Это был канал вещания для бразильцев, проживающих в Соединенных Штатах.
Показывали просторный и светлый зал, где экспонировались золотые статуи и
украшения древнего индейского народа. Чернокожий арестант не понимал
ведущего программы, говорившего на португальском языке, но обилие золота
приковало его взгляд к телевизору.
Сосед Джафара довольно терпеливо сносил беспокойный характер
сокамерника. Он посмотрел на наручные часы: 11.20. Через несколько минут его
должны позвать на свидание. Может, в этот раз он услышит обнадеживающие
новости. Он давно был готов к побегу. Но все же ему предстоит сладко
вздрогнуть и насладиться тем мигом, чтобы потом, на свободе, вспоминать
именно его - не сам нервный, но радостно будоражащий кровь этап побега, а
стремительное падение сердца: "Завтра".
Сейчас его сердце билось в груди быстрее обычного, щеки слегка зажгло.
"Неужели этот день настал?" - думал он, снова подходя к зеркалу.
Да, румянец, так давно не дававший о себе знать, отчетливыми кругами
проявился на его щеках.
Заключенный снял со спинки кровати влажное полотенце и приложил к лицу.
Даже своим он не должен показать своей возбужденности.
Чтобы отвлечься от собственных мыслей, он, бросая короткие взгляды на
часы, составил компанию Джафару.
Сейчас на экране телевизора показывали взволнованную толпу
экскурсантов. Было видно, что оператор с камерой, ведомый репортером, с
трудом преодолевает живую преграду. Но вот они разорвали цепочку людей, и в
кадре крупным планом появилось горящее лицо молодой женщины. Щеки ее пылали,
глаза источали невероятное возбуждение. Оператор убрал увеличение, и теперь
женщина оказалась в кадре целиком. Она стояла на коленях, молитвенно сложив
на груди руки, а перед ней на небольшом каменном постаменте стоял уродливый
серебристый идол с растопыренными пальцами. Казалось, идол и женщина сжигают