"Михаил Нестеров. Ключевая фигура" - читать интересную книгу автора

Шамиль Науров не был боссом Рушана Казимирова. Он считал себя
безраздельным хозяином этих мест: хребтов, озер, речек, перевалов, воздуха,
леса, неба. Порой ему приносили деньги, и он не спрашивал, откуда они. У
него был дом в живописном месте, достаточно просторный - двенадцать комнат,
мансарда с перилами. Кто-то называл балконное ограждение парапетом, но для
Шамиля это были перила. Он любил облокачиваться о них, чувствуя под локтями
отполированный мрамор.
Ему нравилось наблюдать за полетом орлов, просто смотреть на птиц,
маленьких пичуг, кормить их с руки. Потом вдруг разом вспугнуть их,
рассмеяться в тонкие усики над полными губами и снова ждать, поскольку
глупые птахи принимали игру и возвращались к своему хозяину.
Он не любил морское побережье - шум, гам, вонь гудки пароходов и
танкеров, вопли чаек. А здесь, за горными отрогами, - настоящий Кавказ. С
горными цветами, которые порой растут прямо из-под снега, с мягким ковром
травы, с прямыми стволами сосен и елей, с извилистыми тропами.
Своим родовым селеньем Науров считал Гуниб - не близко от его дома,
именно там сложил оружие его далекий предок, мятежный имам Шамиль,
возглавлявший борьбу горцев Дагестана и Чечни, и признал власть российского
царя.
Давно это было, без малого полторы сотни лет тому назад. Кости имама
Шамиля покоятся в Мекке, а место упокоения его потомка здесь, в этих
красивых местах. Не забронировано, не завещано, просто так будет.
Дом Шамиля Наурова стоял таким образом, что дорогу к нему часто
засыпало обвалами. Она не была асфальтированной, и это придавало ей, а
главным образом тому, что вскоре должно появиться за очередным поворотом,
неповторимый колорит, живость. И действительно, словно выросший из-под
земли, вставал этот уютный дом с черепичной крышей, сверкающий белизной
стен и чистотой окон.

***

Шамиль сидел в беседке, увитой диким виноградом. Он смотрел на дорогу
через просветы в листве, поджидая гостя. Вообще кавказец не отличался
гостеприимством. С недавних пор повадились сюда "дикари". А ведь совсем
недавно слово "Кавказ" наводило на туристов ужас. Около десятка человек,
включая русского садовника и повара, постоянно находившихся при своем
хозяине, гнали бородатых палаточников и рюкзачников, которые, оголив тело,
смотрели на его небо, дышали его воздухом. Их гнали, и они уходили, но
возвращались вновь.
Совсем по-другому встречал старый дагестанец своих племянников. Михаил
и Булат приходили нечасто и долго не задерживались. Науров не помогал
деньгами своему младшему брату. У Магомета своя жизнь, у Шамиля своя.
Старик поднялся, заслышав шум двигателя, и, чего давно не делал,
шагнул навстречу гостю. Протягивая Марковцеву руку, пристально вгляделся в
его лицо. Вряд ли он смог хоть что-то прочесть на нем, но отметил, что не
таким представлял себе этого человека.
Шамиль не стал представляться. Пожав руку гостю, другой указал
Казимирову на беседку:
- Рушан, отдохни здесь. Вино сейчас принесут. Пойдемте со мной, -
предложил он Марковцеву и первым шагнул к дому.