"Оксана НеРобкая. Конец Рублевки" - читать интересную книгу автора Сашка присел на скамейку возле клумбы, засеянной розовыми маргаритками
и оранжевыми ноготками. Рядом положил сумку с фотоаппаратурой. Посмотрел чуть повыше желтого здания с часами, вдаль, на темно-зеленые сопки, окружавшие Магадан прерывистым кольцом. Впрочем, прерывалось оно только в двух местах - там, где в сушу бескомпромиссно врезалось море. Вопреки прохладе и сырости от еще не рассеявшегося жиденького тумана, Сашке было жарко. Он расстегнул спортивную кофту, снял ее, оставшись в легкой футболке. С наслаждением ощутил, как свежий ветер коснулся кожи, вызвав мурашки. Парень поежился. Минувшие сутки выдались утомительными. Он уперся локтями в колени, уронив голову на ладони, и прикрыл веки, спровоцировав воспоминания. Началось все с того, что вчера утром позвонил Макс, репортер местной газеты и по совместительству старинный приятель по интернату. Сашка работал в редакции фотокорреспондентом на полставки. Так оставалось достаточно времени для творчества и других дел. Макс назвал адрес и попросил срочно приехать с камерой. - Объясню все при встрече, поторопись. Для словоохотливого товарища такое лаконичное выступление было крайне странным. Сашка схватил сумку и покинул квартиру, оставив на столе нетронутую кружку дымящегося ароматного кофе. На место прибыл через двадцать минут, благо недалеко. Запыхавшийся приятель подбежал к нему и показал жестом за угол дома. - Если кратко, суть в следующем. Тут, значит, мужик залез на крышу и собирается сигануть вниз. Милиция уже там, пытаются достучаться и отговорить. Но суицидник, похоже, кремень. Единственное, потребовал - Для чего? - Видимо, чтобы героический прыжок с пятого этажа был запечатлен и остался в истории. Тщеславие - самый утонченный порок, - хмыкнул Макс. - В общем, никого он к себе не подпускает, грозится сразу же отдать швартовы, если кто приблизится. - Что-то я не уловлю. То есть, как только он увидит фотографа, то сразу - того? Гудбай? - нахмурился. - Психолог заявляет, что осуществление желания наоборот может заставит его помедлить с бесповоротным решением, - приятель указал подбородком вверх. Сашка увидел худого мужчину в серых брюках и белой рубашке. Она надувалась парусом под напором ветра, беспрепятственно гулявшего на открытом пространстве крыши. Его взгляд был направлен вниз - на милицейскую машину, переговаривавшихся по рации служителей закона и компанию зевак, примостившихся в сторонке на лавочке. Вскоре он заметил нового зрителя и сосредоточился на нем. От столь пристального внимания стало не по себе. Сашка достал из футляра камеру и принялся настраивать ее. Мужчина в форме хорошо поставленным голосом вещал в рупор оптимистическую муть, которой так любят грешить психотерапевты. "Неужели подобные речитативы способны как-то изменить душевное состояние человека, готового расстаться с жизнью? - подумал Сашка. - Ведь он же наверняка уверен, что собравшимся внизу людям глубоко безразлична его судьба. А если не безразлична - то сугубо по корыстным причинам. Журналисты жаждут горячего материала в номер, а оперативники - очередной галочки в послужном списке выполненного долга". |
|
|