"Светлана Нергина. Монета встанет на ребро ("Дорога к Храму" #2)" - читать интересную книгу автора

такого лежания меня сковала не то чтобы дрема, но какое-то душное тягостное
состояние, нависшее стеклянным куполом и рассыпавшееся острыми царапающими
осколками при любой мысли или намеке на движение.
Во рту пересохло, кровь перестала стучать в висках, сменившись
отупляющей, ноющей, как Тая над фолиантом по нежитеведению, болью. Ладонь
больше не вздрагивала огретой по загривку собакой при любом прикосновении -
она просто онемела. То ли от чересчур давящей повязки, то ли так сказывалось
действие мази.
Промучившись так еще с полчасика, я поняла, что заснуть мне сегодня не
суждено. И, решив, что состояние полупьяного, отупленного восприятия мира
как нельзя больше подходит, чтобы подумать, кое-как встала, нащупала халат,
дошла по темноте до двери, сбивая по пути все, что попадалось. Мысль сузить
зрачки, переключившись на ночное кошачье зрение, даже не пришла в голову:
наверное, последняя была слишком занята тщетной попыткой проверить, все ли
свои части я подняла с кровати.
Впрочем, стоять мне понравилось больше, чем лежать: вестибулярный
аппарат, со вздохом придя к выводу, что без него мне сейчас никак не
обойтись, перестал нагло отлынивать от своих прямых обязанностей, и ощущение
бесконечного сплава на плоту по горной реке исчезло, притупившись и отступив
на второй план.
Дверь я, в отличие от Кирна, открыла бесшумно.
В комнате горела свеча, растаяв белым воском почти наполовину. Кирн,
вопреки ожиданиям, не спал, а лежал одетым на кровати. Рядом покоился
давешний арбалет - пока, к счастью, без заряда. Видимо, до парня дошло, что
этак он и себя застрелить может ненароком.
- Кто здесь? - настороженно спросил он, мигом подскочив и с подозрением
уставившись на мою тень.
- Твой глюк, - обреченно ответила я.
- А-а-аа, - понятливо протянул парень. И замолк, боясь помешать Его
Превосходительству Глюку.
Я с сомнением покосилась обратно на дверь, вздохнула...
А какая, собственно, разница? Объяснять все равно придется: не сейчас -
так утром. И почему бы не разделаться с неприятными делами немедленно, когда
хуже уже быть не может, а значит, я имею полное право рассчитывать на
лучшее?!!
И, ничтоже сумняшеся, я плюхнулась в кресло. Перед глазами привычно
потемнело.
- Ну и чего не спишь?
Кирн, ничуть не удивившись метаморфозе, превратившей его личный глюк в
его же личную ингру, помолчал, подбирая слова. И на всякий случай отодвинув
подальше арбалет, решился:
- Думаю.
- Похвально, - усмехнулась я. - И о чем же, позволь спросить?
Парень снова замолчал, рассеянно скатывая расплавленный воск в шарик.
Неуверенно пожал плечами:
- О жизни.
Я горько усмехнулась:
- Не надо думать о жизни. Надо ЖИТЬ.
- Ну тогда не знаю... Обо всем понемножку. О себе. О тебе. О дяде. О
том, что было сегодняшним вечером.