"Светлана Нергина. Монета встанет на ребро ("Дорога к Храму" #2)" - читать интересную книгу автора

знает что, разбираться с кучей проблем местного значения... Просто
отвращение вызывает даже одна мысль об этом.
Он внимательно пригляделся к потрескивающим поленьям, изредка
выплевывающим вверх маленькие снопы беспокойных искр, быстро потухающих в
воздухе.
- Тебе не нравится сам Храм?
- О нет, с ним мы как раз отлично ладим. Особенно если учесть, что
он-то меня и прикрывает от толпы разгневанных наставников, мечтающих
водворить меня на официальное место и, желательно, приковать цепью потолще,
чтоб никуда не делась в очередной раз.
- А что тогда?
Я неуверенно пожала плечами, пригубив вино. Рубиновая капля сорвалась с
губ, расплывшись кровавым пятном по плащу.
- Вот йыр, хорошо, что хоть черный - не так заметно...
Он мягко улыбнулся, сразу разгадав мой маневр и не давая уйти от темы:
- Так все-таки?
- Да Хранящие его знают, - тоскливо вздохнула я. - Я не могу принять
самого факта, что я - странница, ведьма - должна, обязана идти куда-то в
определенное место, вместо того чтобы бродить только там, где мне захочется.
Кошки гуляют сами по себе, а если их заставить сидеть на привязи, то добром
это не кончится. И потом, я ведь очень тяжелый человек по сути. Я
относительно легко схожусь с людьми только потому, что из всей массы
подпускаю к себе только тех, кто в данный конкретный момент подходит мне по
настроению, состоянию, ощущению... Сам ведь знаешь, как я могла в один день
тебя чуть ли не обожать, а на следующий - гнать в шею. Просто потому, что на
другой день у меня было другое настроение и мне хотелось плакать, а не
смеяться. Дайте каждому того, чего он хочет. Дайте птице - воздуха, дайте
волку - луну, дайте дракону - скалы, дайте ведьме - клубок дороги,
разбегающейся мириадами развилок. И дайте право выбора, куда свернуть. Иначе
она, запутавшаяся на ровных и прямых линиях рутины, попросту погибнет. Не
умрет, конечно, но погибнет как ведьма, странница, кошка...
Он слушал молча этот полуночный бред, поглядывая на меня так... Так,
как смотрит уже семь лет как замужняя, располневшая, раздобревшая женщина с
двумя-тремя детьми на свое старое, хрустально-белое, тоненькое, как березка,
свадебное платье, все эти годы бережно хранимое на самом дне сундука
завернутым в тонкий батист и холст поверх. Дочке в приданое. Смотрит с
какой-то щемящей душу тоской и в то же время пониманием, что эта
ностальгическая жалость и грусть не имеют смысла: жизнь - не круг, а река.
Полная резких поворотов, порогов и подводных камней, то бросающая в самый
водоворот, придавливающая волнами ко дну, то выносящая на светлый пологий
берег, такая разная и похожая... И никогда не возвращающаяся туда, где один
раз уже была.
- Знаешь, а ты ничуть не изменилась, - наконец-то проговорил он,
подавляя в груди вздох и отводя глаза. - Такая же... неприкаянная...
Я усмехнулась одними губами. Потому что внутри смеха и не бывало.
- Я изменилась, Доен. Изменилась так сильно, что даже самой иногда
страшно. Никогда не думала, что, не продавая своих идеалов, не разбивая
мечты, не уходя со своего пути, можно так измениться. Я отличаюсь от той
Иньярры, которую ты раньше знал, так же сильно, как отличаются два внешне
абсолютно одинаковых клинка. Только один - человеческий, стальной, а