"Тихон Непомнящий. Бумеранг Зорича (Сб. "Остров пурпурной ящерицы")" - читать интересную книгу автора

Кондратьев, Иван Васильев, Иван Петров. Они очистили искалеченные корни
дерева, заделали щели, подкормили сосну специальными удобрениями, обнесли ее
ограждениями. Поныне здравствует древняя сосна, герой-дерево!
За первые же дни Зорич сумел снять несколько кассет записей изображений
более поздних слоев, колец деревьев, но снимка Пушкина получить ему не
удавалось. Он понимал, что предстоит кропотливая работа с каждым деревом,
чтобы найти не только в глубине те кольца, где могло быть зафиксировано
изображение Великого Поэта, но прежде всего определить высоту, которая 160
лет назад, во времена поэта, была ему вровень.
Зорич чертил графики, вел измерения, в некоторые дни вообще не
появлялся в парке, пытаясь с помощью уже накопившихся записей-фиксаций
вывести, определить систему, которая позволяла бы измерять скорость роста
деревьев на определенную высоту, роста стволов за минувший век.
Но однажды в парке его ждала неожиданность. Забравшись по лесенке
невысоко, он обследовал ствол одного из крайних в аллее Керн деревьев. И
вдруг услышал: "Стасик! Что ты здесь делаешь?" Голос был ему хорошо знаком.
В аллее стояла изумленная Валери-Ка, сотрудница института. Он испугался,
хотя тотчас вспомнил, что институтские коллеги, видимо, приехали на
экскурсию в Михайловское, она планировалась давно, и сроки ее не раз
переносились...
Деваться было некуда. Зорич спустился с дерева, стараясь спрятать за
спину чемоданчик, и никак не находил подходящего объяснения. Но с Валери-Кой
ему невозможно хитрить, изворачиваться: Валери-Ка догадливый и
проницательный человек, всегда отличалась тактом и искренним дружелюбием.
Видя его смущение, она стала успокаивать его, коллеги не узнают о его
пребывании в Михайловском...
Это было важное предупреждение: встречи с коллегами Зоричу не сулили
радости...
Попросив ее до времени молчать, он признался в своем намерении получить
портрет Пушкина из клеток деревьев. Она была восторженным человеком, а
сейчас онемела, понимая невероятность замысла товарища, Зорич стал
расспрашивать об институтских делах. Валери-Ка оживилась, рассказала, как
восприняли его уход из лаборатории: шеф хотя и ругался, но подписал приказ
об отпуске, а не об увольнении, но ведь срок-то отпуска истекает. Зорича
могут уволить. Потом вспомнила о патентном свидетельстве, которое прибыло на
его имя и на имя профессора Жужгова. Открытием в биологической защите
растений от болезней заинтересовались практики, о чем недавно писала
институтская газета. Зорич расспрашивать об этом не стал, он был увлечен
другим.
Они вместе придумали, что Зорич напишет заявление с просьбой
предоставить ему отпуск за свой счет, так как занят опытами, связанными с
жизнью растений; в опыты не хотел бы преждевременно посвящать других.
- На какие средства ты существуешь? - осторожно спросила Валери-Ка.
Зорич молчал.
- Слушай, Стасик, давай я пришлю тебе денег?
Словно бы очнувшись от забытья, он с благодарностью пообещал дать
телеграмму, если окажется в полном безденежье.


VII