"Тихон Непомнящий. Казуаль (Сб. "Фантастика-83")" - читать интересную книгу автора

критику достоверности, но Митиной казалось, что Лапников слишком уж вольно
обошелся со скудными сведениями об этом дворце-крепости в Южном Приаралье,
да и с материалами экспедиции, в которой Лапников сам участвовал. Уцелели
фундаменты дворца-крепости, часть стен, но только в одном месте на полную
высоту; совсем мало сохранилось на отдельных стенах отделки, украшений. В
общем, подлинных свидетельств мало и вряд ли по ним следовало делать "опыт
реконструкции"...
Авилов долго рассматривал и план-обмер дворца-крепости, и бесчисленные
фотографии обломков древности, и разумно сделанные самим Лапниковым
фотографии местности, окружающей дворец-крепость. Авилов сожалел, что
сейчас Лапников был в отъезде и с ним нельзя поговорить, выслушать его
размышления, узнать пути его поисков, но тем не менее Авилов был склонен
поддержать проект Лапникова, воссоздавшего не только внешний вид древнего
сооружения, но и несколько его внутренних помещений.
- Мне кажется, что те материалы, - неторопливо размышлял Авилов в
беседе с Элеонорой Александровной Митиной, - которыми располагает м...
м... уважаемый коллега Лапников, вполне дают основания... увидеть
сооружение таким... Многое значит то, что Лапников видел и ощущал место...
Ведь древние зодчие умели увязывать сооружение с местностью...
Размышления, аргументы Авилова убедили Элеонору Александровну в
плодотворности работы Михаила Лапникова: мнение признанного мастера,
архитектора-реставратора и в кругу археологов было весомым. В
благодарность за дружескую услугу профессор Митина предложила Авилову
посмотреть последние находки кушанцев. На стеллажах стояли сосуды, лежала
домашняя утварь, орудия земледелия, оружие - многие предметы были эпохи
бронзы, но они Авилова меньше интересовали - слишком уж далеко отстояло то
время от его привычных XVI-XVIII веков.
Авилов хотел было уже прощаться, как вдруг увидел в дальнем углу на
одном из стеллажей странный предмет, вроде бы какой-то прибор,
напоминавший лорнет, но с большими линзами, а может быть, микроскоп.
Авилов оглянулся на Митину, как бы спрашивал, можно ли посмотреть. Митина
кивнула. Авилов взял странный предмет и увидел не две, как обычно на
лорнете, линзы, а три, причем вращающиеся на ручке. Какое-то непонятное
чувство вдруг овладело Авиловым.
- Казуаль, - услышал он за спиной голос Элеоноры Александровны.
- Что?.. Простите, не понял? - глухо, сказал Авилов.
- Казуаль, говорю... Так у нас назвали эту вещь. - Почему-то при этом
Митина ухмыльнулась.
Авилов бережно, даже с опаской, сам еще не понимая почему, потрогал
продолговатые, похожие на телеэкран линзы в железной потемневшей оправе.
Он неторопливо вращал линзы по отношению друг к другу, не решаясь через
них взглянуть на что-либо. Явно демонстрируя Митиной свое безразличие к
линзам, сам еще не понимая почему, он как бы невзначай взглянул через
линзы на орнамент, украшавший сосуд, стоявший на стеллаже. Сознание,
зрение Авилова словно пронзил электрический разряд, он ощутил в пальцах
легкое жжение и резь в глазах, голова чуть закружилась.
Авилов оглянулся, но хозяйки археологических сокровищ рядом уже не
было. Митина в конце соседних стеллажей что-то негромко обсуждала со своей
сотрудницей. Он хотел сказать Митиной о непонятных ощущениях, но
усомнился, что его верно поймут, посмеются: ведь Митина его интерес к этой