"Тихон Непомнящий. Казуаль (Сб. "Фантастика-83")" - читать интересную книгу автора

уснуть, пришлось прибегнуть к снотворному; и лишь под утро Вадим Сергеевич
забылся душным тягостным сном. Он беспокойно просыпался, торопился зажечь
свет - остаток тревоги, сходной со страхом, вселил в душу видение - беседа
с великим Растрелли. Авилов не мог бы определенно сказать, как все
приключилось - устал, сдали нервы?
На рассвете проснулся от пригрезившегося удивительного сна - он увидел
дворец, бродил по его помещениям. Но сообразил, что это сон, а мысль,
осенившая во сне, мысль, подкрепленная всем, что он успел узнать о
Радужном. Вскочив с постели, Авилов торопливо умылся и сел за стол.
Повертев в руках акварель Радужного дворца, Авилов укрепил казуаль в
вертикальном положении, а затем на некотором расстоянии за линзами казуали
установил акварель. Он не мог поверить - Царский зал (основное помещение)
выглядел объемно, как на экране стереофильма. Сдвигая акварель в стороны
по отношению к линзам казуали, Авилов смог увидеть то одну, то другую
стену почти во всем объеме! Схватив лист бумаги, он стал торопливо
набрасывать характерные особенности стен, прорисовывать детали, но сбился.
Тогда взял новый лист и все начал сначала; рисунок не давался! Авилов
увидел, что не может изобразить на бумаге, зафиксировать то, что видит! Он
даже усомнился в своем профессиональном мастерстве, которое иногда называл
"элементарным ремеслом".
Промучившись неизвестно сколько времени, встал из-за стола, чувствуя
слабость, усталость, даже боль в мышцах напряженных рук. Вспомнив, что еще
не завтракал, побрел на кухню варить кофе. Его тревожила мысль - руки
утратили что-то.
Вскоре вернулся в кабинет-мастерскую. Доставал со шкафа, стеллажей свои
прежние работы, чтобы убедиться - мастерство было налицо, а сейчас
происходит что-то непонятное, он не может нарисовать то, что видит!..
Позабыв о завтраке, взял новый лист ватмана и, присев на диван, стал
рисовать свой кабинет. Рисунок в общем получился, но все же в нем не было
привычного почерку Авилова изящества, артистизма, да и линии порой были
неуверенные, словно сделанные рукой переболевшего человека...
Через несколько секунд Авилов снова вернулся в кабинет и раскрыл одну
из папок с материалами обмеров фундаментов и остатков обрушенных стен
Радужного дворца. Сейчас особенно привлек его внимание обмер Царского
зала. Авилов на отдельном листе обозначил его контуры и проставил размеры,
потом принялся пересчитывать цифры, уменьшая их до масштабов акварели. И
громко рассмеялся! Это было замечательно. Акварель точно в сто раз
уменьшила размеры, нигде не погрешила против пропорций... С кухни
донеслось шипение - перекипела вода и залила конфорки. Вскочил, побежал на
кухню, выключил газ... Мелькнула еще одна догадка - открытие! - рисовать
теперь надо по памяти, то, что он смог прежде увидеть через казуаль,
рисовать на том листе, где проставлены точные размеры, заполняя рисунок
деталь за деталью, но только увеличив размеры.
Потом с помощью казуали можно будет посмотреть акварель и проверить:
правильно ли разглядел стены дворца, изображенные под углом и
"распрямленные" казуалью? Детали, зафиксированные в перспективе и
удаленные от рисовальщика акварели, теперь представали в прямом
изображении на плоскости. Фрагменты отделки, очень мелкие, едва, казалось,
намеченные на акварели, казуаль помогла разглядеть и передать точно, во
всяком случае, похоже. Но это еще предстояло проверить по другим работам.