"Николай Непомнящий. Проклятие вещей и проклятые места ("Хроника необъяснимого")" - читать интересную книгу автора

А может быть, в сверхсекретном объекте номер три на втором подземном этаже,
в который, судя по всему, до сих пор никто не смог проникнуть.
Исследователи утверждают, что под толстым слоем песчаника, в скалистом
грунте на уровне третьего подземного этажа проходила железнодорожная ветка,
по которой подвозили какие-то таинственные грузы. Толщина стен подземного
сооружения достигала пяти метров, а его перекрытий - восемь! Зачем такая
мощь?
С волнением брожу, то и дело наталкиваясь на прутья арматуры и
выступающие из-под земли бетонные плиты, по огромной территории "Вервольфа".
По документам, которые в свое время просочились в печать, на его
строительстве было задействовано более четырех тысяч человек. В основном
наши пленные. В живых немцы не оставили никого из них. Работало немало и
немецких специалистов. Большинство из них также были уничтожены. Они
покоятся в нескольких братских могилах в ближайших к "Оборотню" селах.
- Пленные размещались здесь же неподалеку, за речкой - в коровниках и
конюшнях. Была зима 1942-го, страшно морозная, снежная. Как же они, бедные,
страдали! Полураздетые, голодные. Спали прямо на земле. Гнали их на работу
колоннами, в оцеплении собак и автоматчиков. Кто падал и не мог больше
двигаться - пристреливали.
Елена Лукашевна Деминская, худенькая, с изрезанным морщинами лицом, но
еще крепкая старушка, с которой Бог послал мне встретиться
нежданно-негаданно на окраине леса (она здесь пасла теленка), говорит
быстро, словно боясь на успеть рассказать все, что ей пришлось пережить за
свои 80 лет. Она одна из трех оставшихся в живых жительниц сел Стрижавка и
Коло-Михайловка, привлекавшихся немцами к строительству сивки Гитлера.
- Я счищала кору со спиленных деревьев, срубала сучки и ветки. А зачем
фашистам нужны были дальше эти сосны и дубы - не знаю. Было несколько колец?
заграждений. Мы работали во втором кольце. Бревна грузили на подводы, а
пленные везли их в глубь леса. По-моему, почти все из них назад не
возвращались. Что там робили - мы могли только думать-гадать. Один из наших
сельских хлопцев, партизан с "Черного леса", как-то ночью пришел
хлеба-картошки попросить и рассказывал о глубоких котлованах и бетонных
ходах-норах под землей.
Туда нас не пускали, - продолжает Елена Лукашевна. - Везде вышки с
пулеметами, дзоты. Пропуска, что нам выдали, охрана спрашивала на каждом
шагу: "Матка, документ" - так мы привязывали эти бумажки прямо на лоб и
целый день не снимали - дывысь, окаянный, щоб тоби очи повылазылы.
Раз как-то, это было уже летом сорок второго, я полола картошку и вижу:
в сторону леса проехало сама посчитала - пятнадцать легковых машин. Вокруг
мотоциклы с пулеметами, броневики. Потом говорили в селе, что сам Гитлер
наведался вместе со своей кралей.
- На территории бункера красиво было - трава посеяна кругом, клумбы с
цветами. Я не раз на территорию бункера попадала - привозила немцам огурцы,
помидоры, капусту, молоко, - дополняет вторая моя собеседница, давняя
подруга Деминской Елена Николаевна Берегеля.
- Свое возили?
- Да откуда свое, у меня детей куча. Колхозное. У нас же колхоз имени
Ильича и в оккупацию действовал. Мужики все на войне, а мы - и скотниками, и
ездовыми, и грузчиками были. А куда деваться? Откажешься - расстреляют.
Кормить приходилось немцев. Может, и самого Гитлера с его жинкой. Говорят, в