"Сьюзен Нэпьер. Избранница фортуны [love]" - читать интересную книгу автора

отец. Понимает ли это Финн? Остается надеяться, что это так, - в противном
случае он, возможно, будет удивлен не меньше Никласа Фортуны.
- Ваша дочь уже почти совершеннолетняя. Если она до сих пор не
научена верить собственным суждениям о людях, значит, вы оказались плохим
воспитателем.
- Знаете, миссис Коул, уж кто бы и читал лекции о воспитании, да
только не вы...
- Каждый имеет право на собственное мнение, включая падших ангелов,
перебила Мэгги Ей совсем не нравился холодный сарказм, с которым он
произносил "миссис Коул". Будто ее замужество - дурная шутка. До сих пор
это была очень хорошая шутка!
- Падшая - согласен, но сомневаюсь, что вы когда-то были ангелом!
проскрежетал он.
- Пожалуй, нет, ангелы должны быть ужасно скучными, - согласилась
Мэгги с самым томным видом, какой могла изобразить. Он так уверен в ее
испорченности - стоит ли разуверять? Вот только отошел бы он на безопасное
расстояние.
Внутренняя неловкость, которую он в ней порождал, становилась
чересчур ощутимой при такой малой дистанции. Он весь состоял из опасных
углов и зазубрин, о которые можно пораниться до крови. - Равно как и
пуритане.
Густая, черная с проседью бровь поползла вверх. Глаза из серых стали
голубыми, сменив по пути чуть ли не все цвета спектра.
- Так теперь я пуританин? Вы уж выберите что-то одно, миссис Коул.
Если, конечно, есть чем выбирать.
Мэгги давно привыкла, что ее прихотливый ум не признают из-за
отсутствия логики, - почему же ее так обидели слова Никласа Фортуны?
- Пожалуй, вы выпадаете где-то посередине между грешником и
пуританином, - мило сообщила она. - Лицемер... вот, пожалуй, слово,
которое может подсказать мне мой ограниченный ум.
- Я могу быть кем угодно, но только не лицемером, - отрезал он, и
глаза снова стали серебристо-стальными. - Я живу в соответствии с кодексом
чести, которому учу дочь. Я уважаю клятвы и обязательства других людей,
даже если они не уважают их сами.
- И что же, черт возьми, это должно значить? - Мэгги рассердилась
чуть ли не до потери рассудка.
- Это значит: если вам нужен я, не пользуйтесь моей дочерью как
дымовой завесой. Я предпочитаю прямые, честные ходы.
- Что? - Мэгги была ошарашена его предположением - Хотя в любом
случае ничего бы не вышло. В такой ситуации самоограничение, безусловно,
полезнее для души.
- Господи, да что вы о себе воображаете? - удалось наконец выдохнуть
Мэгги - Ну-ну, миссис Коул, откуда такая скромность? Вы прекрасно знаете,
что между нами существует потенциальное влечение, хотим мы того или нет.
Иначе с чего бы мы так старательно избегали друг друга?
У Мэгги задрожали ресницы. Она с трудом заставила себя не отвести
взгляд, хотя и боялась, что он прочтет в ее глазах то, что сама она до сих
пор не хотела признавать. И он таки прочел, отчего на жестком, почти
грубом лице появилась улыбка. Но странно: проблеск юмора придал Никласу
Фортуне еще более угрожающий вид. Улыбка на тигриной морде, промелькнуло в