"Владимир Немцов. Рекорд высоты" - читать интересную книгу автора

почувствовал себя одиноким и затерянным.
Он взял свою "тетрадь с мемуарами", где уже на нескольких страничках
были записаны результаты наблюдений за механизмами летающей лаборатории, и,
перебирая листки, остановился на одном из них.
"Пусть меня называют мечтателем,- читал он в дневнике,- но как не
помечтать о том, что будет завтра?.. Какой станет техника?.. Но нет, не это
главное. Какими будут люди через несколько десятков лет? Каким будет тот
механик, что сменит меня, Вадима Багрецова, за монтажным столом в
лаборатории? (Я уверен, что монтажный стол останется, потому что при
коммунизме будет еще больше научных институтов, тогда будут строить еще
больше опытных приборов.) Мне хотелось быть похожим именно на того
безыменного техника, который будет сидеть на моем месте. Я часто проверял
себя. "А как бы поступил он?" Он мне представляется таким же
восемнадцатилетним, как и я. Когда я думаю о его характере, мне невольно
приходят на ум комсомольцы: Матросов, Чекалин, Кошевой. Он может быть
похожим только на них. Я хотел бы также видеть в нем черты людей,
работающих в институте: инженер-майора Никонова, комсорга Сергеева и
кое-что от Тимки Бабкина. Мне кажется, что он (назовем его просто "Карпов")
смотрит на меня издалека и оценивает каждый мой поступок, каждый мой шаг,
словно проверяя, насколько сегодняшний комсомолец Багрецов похож на
человека завтрашнего дня? Я знаю, что быть похожим на него очень не легко.
Во многом приходится себя сдерживать, следить за собой, испытывать неудачи,
но я абсолютно убежден, что жить иначе нельзя..."
Вадим встряхнул головой. Из тетради выпал карандаш и скрылся в
голубоватой мгле.
Бабкин вопросительно посмотрел на товарища. Он что-то хотел ему
сказать, но колебался, не зная, как тот примет его сообщение.
- Ветер с севера,- наконец сказал он, указывая вниз.
Багрецов наклонил голову над люком. Приглядевшись, он мог рассмотреть
бугорки волн, освещенные заходящим солнцем. Сильный ветер гнал стратостат
на юг. Отблески солнца на волнах ясно указывали направление полета.
- Так, как ты думаешь, куда мы летим? - решил проверить свои
подозрения Багрецов.
- К туркам...- буркнул Бабкин.
- Ну и что же будет? - слегка растерявшись, спросил Дим.
- Не знаю, вероятно большие неприятности,- не поднимая головы, ответил
Тимофей.- И всё из-за нас...
Дим невольно вздрогнул и посмотрел вниз. Море казалось
темно-фиолетовым, как чернила. Уже ничего нельзя было рассмотреть на
поверхности, кроме блестящей, тянувшейся на запад красно-медной полосы,
отблеска угасающего солнца.
Вадиму показалось, что воздушный корабль уже пересек ее, как меридиан.
Корабль меняет курс
- Тим, а Тим,- уже в который раз за время своего путешествия услышал
Бабкин знакомый оклик.
- Ну? - как всегда, немногословно ответил он.
- Сколько часов ты можешь продержаться на воде? - неожиданно спросил
Вадим.
- Не знаю, не считал,- лениво ответил Бабкин.- А что?
Багрецов не ответил. Он мучительно искал выхода из создавшегося