"Владимир Немцов. Огненный шар" - читать интересную книгу автора

край башни и, видимо, заметил то появляющиеся, то исчезающие раскаленные
головни.
Невольно он поднял руку, чтобы указать на них, отпустил край люка, за
который держался, и в тот же миг, как огромный пузырь, взвился вверх.
Я в испуге постучал по броне. Удары колокола загудели в ушах, потом
сразу настала тишина. Танк остановился. Ко мне поспешил Андрей, и мы
знаками пытались объясниться.
Трудно было рассчитывать на то, что профессор сумеет доплыть до
противоположного берега. А если и доплывет, то выйти не сможет - сплошная
огненная стена подступила уже к самой воде.
Я посмотрел вверх, и мне представилось, что я вижу половину расколотой
надвое фарфоровой фигурки. Белый комбинезон и белые асбестовые сапоги
казались облитыми блестящей глазурью.
То ли условия преломления под водой, то ли причуды человеческой памяти,
но мощная фигура Николая Спиридоновича показалась мне тогда статуэткой,
которую я разбил в детстве. Положение профессора было далеко не
трагическим, но все же меня раздосадовало столь неуместное сравнение. И
главное, я до сих пор не могу его вычеркнуть из памяти.
Прорывая зеркальную пленку, над нами показалась фарфоровая рука, потом
маска. Видимо, профессор смотрел на нас с высоты нескольких метров,
раскачиваясь под этим странным потолком.
Вдруг послышался какой-то странный музыкальный звук. Он повторился еще
раз и еще: похоже, что кто-то играл на гребенке.
Из переднего люка, крепко держась за выступающие части танка, вылезал
Сандро. Уцепившись за поручни, он откинул асбестовый капюшон с маски и
прижал ее тонкую резину ко рту.
- Что случилось? - спросил он дребезжащим голосом.
Все объяснялось довольно просто: если заставить вибрировать тонкую
резину, как бумажку на гребешке, то можно разговаривать под водой.
Колебания такой своеобразной мембраны распространялись в воде так же, как
и в воздухе.
Ни мне, ни Андрею не пришлось прибегать к этому способу, чтобы ответить
на вопрос Сандро. Он сразу же увидел барахтающегося наверху Николая
Спиридоновича и, прижав резину к губам, продребезжал:
- Сейчас достану!
Через минуту, будто подброшенная невидимым трамплином, взметнулась
вверх белая фигура. За ней тянулся трос: один его конец был привязан к
танку, а другой - к поясу Сандро.
После небольших усилий мы втащили в танк нашего водителя, который
крепко обнимал профессора.
- Вот уж не мог представить себе, - говорил позже Николай Спиридонович,
- что для моего же спасения меня будут тащить с поверхности воды на дно!
Загудел мотор. Его голос покрывал все звуки подводного мира: журчание
холодных струй, кипение пузырьков газа, выделяемого нашими аппаратами,
всплески от падения головней.
По светящемуся песку, по зеленым водорослям шел танк, и вверх от него
тянулись тысячи блестящих пузырьков, как стеклянные елочные бусы.
Что-то с силой вылетело из башни танка и пропало над головой. "Быть
может, какое-нибудь обгорелое полено, застрявшее в люке?" - подумал я, но
танк уже отъехал от этого места, и я ничего не заметил.