"Владимир Немцов. Осколок солнца" - читать интересную книгу автора

Лежит Вадим, подтянув простыню к подбородку, скучает, мучается. А там,
за окном, жизнь. Виден кусок ослепительно синего неба и два рыжих бархана,
похожих на горбы верблюда. Слышен крик осла. Неизвестно, зачем он сюда
попал.
- Движимое имущество испытательной станции, - с грустной улыбкой
говорил Вадим.
Димка целыми днями не видит Бабкина - тот устанавливает контрольные
приборы в разных секторах зеркального поля. Говорит, что дела идут хорошо,
но это так, для успокоения. Не ладится у Тимофея. Надо переделывать
датчики на питание от местных плит, а сигналы подавать по силовым
проводам. Сложные изменения в аппаратуре.
Однако ж все это пустяки. Не сегодня, так через неделю приборы будут
установлены. Куда серьезнее, когда тебе не верят. Это как едкое,
несмываемое пятно: моешь, скоблишь, чистишь, а оно не исчезает. Есть
только один выход:
найти истинного виновника. Багрецов ничего не знал о технологии
курбатовских плит: могут они потрескаться или нет. Он знал, что один
осколок пропал, это его и волновало.
В маленьком коллективе испытательной станции Багрецов еще не успел ни с
кем познакомиться. Видел Курбатова, дважды говорил с ним, но не распознал,
не понял еще человека. Зато очень хорошо понимал Кучинского. Других
здешних обитателей в глаза не видел, но и при этих условиях если бы
спросили Вадима, кто мог совершить дурной поступок, то он, не задумываясь,
назвал бы Кучинского.
Это наивно, глупо, ни на чем не основано. Ведь нельзя же подозревать
человека в грязных делах только потому, что он носит галстуки с сиамскими
слонами! Но сердце Вадима жгло это неприятное чувство, подчас готовое
вспыхнуть и пламенем вырваться наружу.
Нет, никогда Вадим не решится сказать об этом. Никогда. Он догадывался,
что в мелкой душонке Кучинского таится надежда, что опыт Курбатова так и
останется опытом, что никаких комбинатов здесь не построят и
фотоэнергетики сюда посылаться не будет...
Но все-таки он прогадал, когда выбирал специальность. Разве мог он
предполагать, что фотоэлементы, которые, до сих пор применялись лишь в
кино и разных лабораторных приборах, вдруг найдут место в энергетике?
Никогда Кучинский не думал о пустынях Средней Азии. Что ему там делать? И
вот по милости товарища Курбатова этакий неожиданный камуфлет!
Багрецов искренне верил в успех курбатовских ячеек и, если бы его сюда
назначили, остался бы здесь навсегда. Немного смущала так называемая фауна
пустыни - запомнилась встреча с вараном, - но ведь фауна эта в конце
концов переведется. Что ей делать возле людей? Здесь будут города и
заводы, пески закроются зеркальными полями, между ними вырастут сады,
пройдут каналы. Все это будет. А пока Вадим, прежде чем спустить ноги с
кровати, осматривал коврик, стучал возле себя палкой, чтобы - избави бог -
не подполз к нему хвостатый скорпион или мохноногая фаланга.
Между Багрецовым и Кучинским вот уже несколько лет существовала
глубокая неприязнь, Жорка прикрывал ее ласковыми улыбочками и дипломатией,
а Вадим говорил прямо в глаза все, что он о нем думает. Конечно, это не
очень вежливо, надо снисходить к людским недостаткам. Но к Жорке Вадим не
мог относиться иначе, хотя тот и старался втереться к нему в доверие.