"Валентина Немова. Святая святых женщины " - читать интересную книгу автора

сторон.
Шум, вырывающийся из распахнутых дверей квартиры, слышен был, по всей
вероятности, даже на улице. Желающих узнать, кто базарит и из-за чего,
оказалось очень много. Сбежался весь подъезд, а может быть, весь дом. И я
стояла на лестничной клетке, прижавшись спиной к стенке. "Выставила все же
меня на позор, дрянь такая!" - кляла я ее про себя. Зашла в квартиру, велела
сматываться поскорее, пока цела.
- На каком основании ты хочешь остаться здесь, вопреки запрету
хозяина? - громким голосом спросила я у негодяйки, стараясь привести ее в
чувство.
Ответа не последовало. Попробовала бы она сейчас, здесь, в окружении
простых людей, среди которых "шибко грамотных", как говорили в пору моей
юности, были единицы, ляпнуть про свой диплом, которым она так гордится,
который, как ей кажется, дает право посягать на чужую собственность, боком
вышло бы это слово.
Народ все прибывал. Мужчины, женщины, молодые, старые, - стояли плотной
толпой, занимая каждую ступеньку лестничного марша. И все, без исключения, с
ненавистью смотрели на виновницу скандала. В науках эти простые люди
разбирались слабо, но в законах не хуже, чем она, дипломированная дрянь.
В этом доме Егор родился и вырос. Те, кто постарше, помнили его
ребенком. Помнили его мать. Она рано овдовела, сына поднимала одна. Всю
жизнь трудилась. Заработала квартиру. Но не для этой же хищницы! Нет, не
дадут они Егора в обиду. В случае чего пойдут в свидетели. Кое-как дошло до
Татьяны, что номер ее сорвался. Огрызаться она перестала. Сдрейфила,
наверное, но виду не подавала. И уходить как будто не собиралась - из
упрямства.
Не знаю, чем завершилось бы противостояние авантюристки целой массе
честных людей, если бы одного из приятелей Егора не осенило, каким способом,
не применяя физическую силу, можно выдворить из квартиры сию "оторву". Зашел
он в комнату, которую она занимала, запихнул в саквояж, валявшийся в пыли
под столом, все женские вещи, какие ему под руку попались (это были ее
"манатки", других женщин не было же в доме), и выставил сей "багаж" в
подъезд. Увидев это, Татьяна мигом опомнилась. Вытерев руки о грязное
полотенце, выскочила из квартиры. Дверь за ее спиной захлопнулась, щелкнул
замок.
Потерпевшая поражение племянница моя подлетела ко мне, рассчитывая,
должно быть, что я ее, такую несчастную, пожалею сейчас и за белу ручку
поведу в свои апартаменты.
Возможно, только ради того, чтобы, будучи выставленной из квартиры
Егора, униженной и оскорбленной, переметнуться в мою, она и затеяла весь
этот спектакль. Настойчиво и планомерно добивалась одного - поселиться у
родной тетки. В том, что я с сочувствием отношусь к ней, за истекшее после
переезда в Зимний время она успела убедиться. Жить к себе не взяла, однако
носилась с нею, как курица с яйцом, внимания ей уделяла куда больше, чем
своей дочери. Уповая на эту мою слабинку, она и возомнила, вероятно, Бог
весть что. Что если не Егора, так меня удастся ей облапошить. Но ошибалась,
считая меня неисправимо мягкотелой. Посрамленная вместе с нею, в эту трудную
для нее минуту я даже не подумала протянуть руку помощи получившей по
заслугам интриганке (тем более, что заранее предупреждала ее об этом).
Велела ей: