"Валентина Немова. Святая святых женщины " - читать интересную книгу автора

какого-то времени, опять же отец, обделяя свою семью. Достраивали Галинин
особняк родственники гуртом,? "за здорово живешь". Всей нашей, довольно
многочисленной родне дала моя старшая сестра задание. Только меня одной не
было на этой ее стройке. Была я в то время беременна Майей, на седьмом или
восьмом месяце. Галина отчитала меня за то, что я "отлыниваю" от работы.
- Пришла бы, хоть окна помыла, - придумала она, что можно мне поручить.
- С таким-то животом? - напомнила я сестре, в каком нахожусь положении.
- А что тут особенного? - ничуть не сконфузилась Галина, - Чего ты
боишься? Этаж-то ведь первый....
Через какое-то время стала она продавать выращенные на приусадебном
участке фрукты и овощи. Стояли на рынке с ее товаром наши отец и мать.
Вырученные деньги она складывала в свой карман, а родителям за их труды не
давала ни гроша. Экономила она и на своих детях (родились у нее две дочери):
морила их голодом. До того довела, что они, еще совсем маленькие, по
чьему-то совету, обратились в органы опеки с просьбой лишить их маму
родительских прав. Заявление в райОНО рассмотрели, но мер не приняли. По
месту работы была Галина Тарасовна на хорошем счету. Жалобщицам в отместку
отделила она их от себя - в смысле питания. Стала давать им месячное
пособие, какие-то крохи. Кормились девочки в основном у бабушки с дедушкой
(у наших с Галиной родителей). Хотела я, возмутившись скаредностью своей
старшей сестры, сама за нее взяться, но мама не разрешила мне "лезть в это
дело". Поставив перед собой цель - разбогатеть, шла Галина к ней, не
считаясь ни с чем и ни с кем.
Как я ни старалась пробудить совесть у работницы просвещения, добиться
этого мне не удалось.
Зато она, мотивируя тем, что младшая дочь у нее больная и нуждается в
усиленном питании, сумела "выдрать" разрешение получить второй надел земли
под сад (как я уже говорила, в те годы нельзя было простым смертным обладать
двумя земельными участками). Теперь должен был, изо всех своих небольших,
как мне кажется, силенок, напрягаться ее благоверный, разрываясь между двумя
шестисотками. Кормила же она его, как и детей: жареной на воде, совсем
черной картошкой. Сначала он бунтовал против заведенных ею в доме порядков.
Но постепенно, убеждаясь, что супруга его богатеет не по дням, а по часам,
смирился со своим незавидным положением в семье. Наблюдая, как она, придя с
базара (когда родители наши состарились, ей пришлось самой вплотную заняться
сбытом выращиваемого на двух делянках продукта) и, забравшись на стол,
осыпает себя вырученными в этот день деньгами, он заразился от нее жаждой
наживы и стал приветствовать все, что бы она ни предпринимала...
Он в садах "вкалывает", она торгует на мини-рынках, где не надо платить
за место и налог. И чувствует там себя главарем. На таких базарчиках нет для
частников прилавков. Каждый продавец устраивается, как может. Кто на ящиках,
кто на картонных коробках возле ларьков. Если потребуется, может и подраться
за место. Потом сама же об этих своих "подвигах" и рассказывает. Вот один
эпизод из ее многотрудной жизни (записано с ее слов).
Приходит однажды Галина на какой-то из импровизированных рынков с
цветами (цветы она выращивает сама, не доверяя это тонкое дело своему
"негру", мужу то есть). Садится рядом с какой-то женщиной, которая тоже
продает цветы. У нее - всякий "сброд", у Галины - розы, георгины какого-то
необычного сорта. У сестры моей берут, у ее соседки - нет. И начинает та
немного погодя нападать на конкурентку. Оскорбляет, гонит с места. Сестра