"Валентина Немова. Святая святых женщины " - читать интересную книгу автора

пузатому верзиле, как Родион, не только лечь, сесть будет негде. Разрешая
мне занять это спальное место, Лида предупредила:
- Учти, лежанка эта, хоть и на колесах, раздвигается с большим трудом,
у тебя силенок не хватит ее двигать.
Догадавшись, почему она мне это говорит, я немного рассердилась и
ответила ей не очень вежливо:
- А я и не собираюсь этим заниматься. Надеюсь, и так умещусь, ничего не
переиначивая: недлинная и нетолстая (рост мой - 164 см, вес в то время был
чуть больше 50 кг).
- А... Тогда ладно,? просияла сестра, и я примирительно улыбнулась.
Не устраивало меня на новом месте лишь одно - то, что в дверях
гостиной, которая ночью превращалась в мою спальню, не было замка и я,
укладываясь почивать, не могла запереться изнутри. Родьке же это, как видно,
очень нравилось. Каждое утро, встав пораньше, под каким-нибудь благовидным
предлогом он прокрадывался ко мне в комнату и подолгу кружил вокруг моей
постели, как кот вокруг кринки со сливками. Проснувшись, я не открывала
глаз, притворяясь спящей. А за завтраком, сидя с ним на кухне за одним
столом, делала вид, что ничего не знаю. Только один раз, не выдержав,
напомнила ему, что я - родная сестра его жены. На это он ничего не ответил,
лишь скорчил кислую гримасу: подумаешь, мол, сестра! Не моя же, а
всего-навсего моей жены. А что такое для него жена? Пожив с ним под одной
крышей, я убедилась, что супруга для него - прислуга и больше ничего.
Примчавшись с работы, начинала Лида мыть, стирать, варить. Вертелась,
как белка в колесе. Полы намывает она несколько раз в день. Так и ходит с
тряпкой в руке. Не успеет он просохнуть, она снова начинает его тереть. А
Родион, который уже вышел на пенсию (на льготных условиях) и не торопился
пока подыскать себе какую-нибудь, даже легкую работу, имея предостаточно
свободного времени, палец о палец не ударял, чтобы помочь супруге по
хозяйству. Бродит по квартире из угла в угол и восторгается трудолюбивой
своей Лидусей. Покрикивает только:
- Миленькая! Принеси мне это!
- Миленькая! Подай мне другое!
Вылезая после еды из-за стола, нежно поглаживает свое голое брюхо,
которое так и вываливается у него из штанов, приговаривая при этом:
- Как поешь, сразу веселее на душе...
- Не зря же говорят, - вставила я однажды, рискуя взбесить хозяина, -
что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. - Но он в ответ на это
мое ехидное замечание лишь улыбнулся польщенно. Нашла Лида подход к своему
благоверному. Научилась готовить, как в ресторане. И покорила этим своим
искусством, как уже было сказано, не только мужа, но и маму. Правда, мужа,
как мне кажется, навсегда, а маму - ненадолго. Не прожили они все вместе и
двух недель, она начала охать и вздыхать, раскаиваться, что съехалась с
дочерью и зятем. Когда мы оставались с нею вдвоем, она твердила:
- Я им квартиру подарила, а что они мне? Ничего. Пусть бы ничего не
дарили, только то бы сберегли, что у меня раньше было. Иконы мои куда-то
задевали, безбожники. Пускай бы висели в моей комнате, пока я жива, чтобы не
краснеть мне перед людями, когда в гости кто приходит.
- Иконы я заставлю их тебе вернуть, сама в углу прилажу. И будешь на
них молиться. А на мелочи не обращай внимания. Главное, ты теперь не будешь
одна, - старалась я успокоить маму, но она продолжала гнуть свое. - В семью,