"Валентина Немова. Святая святых женщины " - читать интересную книгу автора

уезжая из Летнего, ни в коем случае нельзя. Я надеялась, что и мама теперь
не захочет спорить со мной по этому вопросу и навязывать мне Родиона в
соратники.
Первыми сад покинули в этот день Светлана со своим супругом. Потом
уехали мы: мама, Майя, Полина и я. Лида с Родионом задержались. Очень не
хотелось мне оставлять их на участке одних. Но маме было уже пора домой. Это
было слишком мучительно для нее - весь день напролет находиться под солнцем,
в шуме, толкотне, неразберихе...
На другой день мы с мамой, вдвоем, снова отправились в сад. Родион тоже
обещал "подскочить", чтобы порубить и сжечь спиленные им ветки, которыми он
завалил всю середину участка. Кстати, эту воздвигнутую им баррикаду я уже не
могла больше видеть. Не могла слышать, как садоводы с других делянок,
проходя мимо нашей, показывая пальцем на эту кучу, громко говорили друг
другу (если шли вдвоем или втроем):
- Полюбуйся, что тут делается! Видишь? Этот сад будут скоро продавать.
А место хорошее, на горке. В погребе, наверно, не бывает воды...
Позарез нужно было, чтобы Родион явился и доделал работу, за которую
мама расплатилась с ним уже сполна. Но я чувствовала: не придет, обманет.
Именно потому, что денежки у него были уже в кармане, а совести ни на грош.
Это было 19 июля. А на сие число намечалось у Юдиных еще какое-то торжество.
Вся родня была приглашена, и кровная, и некровная, в том числе и я. Я
приняла приглашение, но с оговоркой, что приду после того, как вернусь из
сада. Родион, в отличие от меня, такого намерения - везде успеть? не имел.
Он должен был сделать выбор, куда податься, на труд или на праздник. И
выбрал, само собой, второе. Мы с мамой напрасно прождали его целый час.
Видя, что она очень расстроилась, убедившись, что зять и на сей раз увильнул
от работы, я сказала, стараясь успокоить старушку:
- Не горюй! Я сама с этим делом справлюсь.
- Как же ты справишься? - возразила мне старушка. - Сушняк надо сперва
топором рубить, а потом в огонь бросать, чтобы пожара не наделать. А ты
своими учительскими руками топор этот и не подымешь.
- А я и не буду его поднимать.
- Как это? - не поняла мама, что я имею в виду.
- Очень просто, - бодрым, веселым тоном ответила я ей. - Орудовать буду
не топором, а большим Родькиным ножом. Он вчера почему-то свой секач здесь
оставил. А уж этот предмет я как-нибудь подниму.
- Делай, как знаешь, - разрешила мне хозяйка сада.
Одиннадцать часов подряд, ни разу не присев ни на минуту, отказавшись
от еды и от питья, набрасывалась я на ветки, как на врага. Я кромсала их то
Родькиной финкой, то голыми руками, даже не надев рукавицы. Не умею я в
варежках работать, мешают они мне. Злилась страшно на этого обманщика -
Бродьку, но в то же время радовалась, что все так получилось, что он не
пришел. У меня появилось еще одно доказательство, что на Юдиных в саду
"надежа как на ежа". С помощью этого аргумента, верила я, удастся мне
убедить маму, что к их помощи лучше не прибегать. На словах Родион - хорошая
опора, а на деле - нет его.... Мама, которую нужно было время от времени
кормить, о чем я, естественно, не забывала, сидя в тенечке, наблюдала за
моими действиями, охала и ахала, жалея меня, уговаривала бросить "все это",
отдохнуть и покушать вместе с нею. Но я не поддавалась на ее уговоры. Не
привыкла начатое дело прерывать и откладывать на завтра: еще неизвестно, что