"Валентина Немова. Святая святых женщины " - читать интересную книгу автора

свете? И отказать себе в материнстве? Почему должна жить на свете
одна-одинешенька? Не обзавестись родным человеком? Родители рано или поздно
все равно умрут. А когда их не станет, этот малыш и выручит, скрасит
одиночество.
Почему наша Мила не решилась на такой поступок? Может быть, родись у
нее ребенок, и сейчас была бы она жива. И не пришлось бы нам, ее близким,
переживать эту тяжелую утрату - хоронить такую молодую. И мучиться от всего
того, что за ее смертью последовало..."
Степан (так звали жениха) был не единственным в семье ребенком.
Представили нам с мамой двух его сестер. Одна их них окончила театральное
училище и работала в родном городе, в ТЮЗе, который в те годы процветал.
Внешность сестер (а обе они были красивы) внушила мне уверенность, что и
будущий Алин супруг тоже не урод.
Я уже просто изнемогала от нетерпенья: мне очень хотелось поскорее
взглянуть на своего нового родственника, понять, что собой представляет
парень, которого в разговоре со мной Аля характеризовала как скромника и
домоседа.
Но вот послышался шум в сенях, и я побежала навстречу вошедшим. И
обомлела: передо мной стояли молодые. И до чего же была невеста хороша! Была
это Аля как будто. И вроде не она. Прическа, сделанная парикмахером,
приходившем к девушке на дом, нисколько не помята (Аля не надевала головной
убор). Такими роскошными волнами уложены волосы пепельного цвета. Одна волна
спадает на лоб, две другие - прикрывают уши. Аккуратный веночек на голове,
сзади длинная фата. Белое платье, свободное в талии. Ни худобы не видно, ни
четырехмесячная беременность в глаза не бросается. Высока, стройна невеста.
Очень мила. Немного косметики: чуть подкрашены губы, на щеках модный
румянец. На лице смущение. Она как будто чувствует себя виноватой, что,
благодаря искусству парикмахера и портнихи, выглядит сегодня
привлекательнее, чем всегда.
Жених тоже не подкачал. Высок, подтянут, мужествен. Как и Аля, молод.
Года на три ее старше. Одет, как и подобает. Лицо красивое. Но взгляд
больших серых глаз показался мне слегка алчным. Ему, во второй раз
побывавшему в загсе, до чертиков надоели, наверное, эти свадебные процедуры.
Хотелось скорее выпить и закусить. Гости тоже были не прочь сесть за стол.
Но, к сожалению, начало свадебного пира пришлось немного отсрочить. К моему
большому удивлению, потчевать приглашенных хозяева решили не в зале,
обставленном дорогой, из тяжелого дерева, мебелью, купленной совсем недавно,
где за массивным, длинным, во всю ширину комнаты столом могли бы поместиться
все присутствующие, в том числе и родители невесты, а в маленькой Алиной
комнате, не удосужившись даже вынести из нее платяной шкаф.
В эту клетушку стащили со всего дома столы, которым в обед исполнится
сто лет, обставили их допотопными скамейками, табуретками и не догадались
даже сверху чем-нибудь прикрыть.
Взглянув на весь этот хлам, сказала я сестре, что это безобразие, и
принялась застилать сиденья, такие позорные, всем, что Галина мне быстро
подавала, притаскивая из других комнат.
Уселись наконец, касаясь друг друга локтями и плечами, возбужденно
болтая и хохоча. То и дело кричали "горько", заставляли молодых подниматься.
Свадьба проходила в быстром темпе. Галина и ее сватья без устали метали
тарелки с закусками на стол, ставили чуть ли не одну на другую.