"Дети Судного Дня" - читать интересную книгу автора (Ермолаев Тимофей Вениаминович)

Глава 2. Мучительное утро

Обессилившим физически и духовно вампам удалось заснуть лишь под утро. У них даже не было сил оттащить свою жертву подальше — они бросили лже-девицу через три квартала в развалинах школы, в которой когда-то давным-давно, ещё до Всемирного Кризиса, учились прилежные школьники — молодое поколение Республики. От школы осталась лишь трёхэтажная санитарно-туалетная система, соответствующая высшим международным нормам, и она до сих пор функционировала, хотя радиационный фон там был выше, чем везде в городе. Энди побывал там всего лишь один раз, но в его сознание навсегда впечатался образ светящегося в темноте дерьма, величаво плавающего в фосфоресцирующих лужах мочи. С тех пор вамп с благоговением отзывался об этом проклятом или же священном месте и заходить туда больше не смел.

Алекс и Энди заснули на одной кровати, а диг Тайтус примостился в столь полюбившемся ему кресле.

Проснувшись, но ещё не совсем очнувшись от ночных грёз, Энди почувствовал за своей спиной тёплое тело. «Чьё это могло бы быть? — изумился Энди. — Мэри? Айза? Джин? Хельга?» Он протянул руку, чтобы на ощупь идентифицировать объект, и наткнулся на небритую щетину. Энди сразу же всё вспомнил и, вскочив с койки, заорал:

— Алекс!

— Нюм-нюм-нюм, — ответил Алекс, перевернулся на спину и громко захрапел.

Энди оглянулся в поисках подмоги и заметил Тайтуса. Тот сидел на подоконнике, свесив длинные ноги, и держал на коленях толстенную пачку интереснейшего журнала «Патриот», которую Алекс собирал не один год.

Судьба этого периодического издания трагична. Журнал был основан лет шестьдесят назад с целью патриотического воспитания подрастающего поколения. Дела шли из рук вон плохо, несмотря на некоторую поддержку из государственного бюджета. Тогда на страницах журнала начали появляться фотографии полуобнажённых красоток. Патриотизм молодёжи неожиданно резко возрос. Журнал, несмотря на Всемирный Кризис, выжил и даже увеличил в несколько раз тираж, может быть, потому, что наряду с патриотическими настроениями и общим падением культуры, для многих в такие тяжёлые времена это была единственная возможность увидеть красивую женщину, даже в слегка раздетом виде. В реальной жизни таких красавиц нельзя было найти днём с огнём. В каждом номере журнала на обложке неизменно красовалась большегрудая девушка с минимумом одежды на теле, но зато с какой-нибудь государственной символикой. Этих соблазнительных красоток называли «Патриотка месяца», а внутри, на развороте, были фотографии пооткровеннее. Судя по названию журнала, эти девушки ради Родины готовы были пожертвовать и телом, и душой. Редактором «Патриота» в настоящее время был двоюродный брат Биг-Тага, Генерального Секретаря Службы Государственной Безопасности.

Диг затрачивал на каждую страницу не более двух секунд, но это не означало, что он листал журнал от скуки или в поисках интересных фотографий, напротив — каждая статья внимательно прочитывалась и запоминалась, не исключая бесконечной рекламы дешёвых пластиковых огурцов или шикарных смокингов из металлобумаги. «Наша водка самая вкусная в мире», «Только сознательный гражданин Республики покупает бобы фирмы Дауген», «Распродажа трансплантатов, спешите!» — такого рода объявлениями пестрили страницы «Патриота».

— Эй, Тойтус, сколько сейчас времени?

Многие, зная о пристрастии дигов к точности терминов и формулировок, нарочно коверкали их имена. Так, Тайтуса часто называли «Тойтусом», правда, он ни разу не высказал протеста.

— Государственное время 7 часов 22 минуты, — отчеканил диг. — Радиационный фон: 66 микробэр в минуту. Температура воздуха: 302 градуса по шкале Кельвина.

— Не можешь ли ты подсказать, как поскорее разбудить этого храпуна?

На этот раз дело не обошлось без долгой паузы.

— Полей его водой. А лучше воспользуйся виброножом. Это шутка.

Так шутили все диги, причём с абсолютно беспристрастными лицами. Энди подошёл к унитазу с краником и зачерпнул ржавой кружкой воды. Содержимое кружки было торжественно вылито на Алекса, тот вместо «нюм-нюм» сказал «буль-буль» и проснулся, сопровождая открытие глаз воспроизведением грязных ругательств, которые было бы непристойно приводить здесь.

— Тайтус, время! — завопил Алекс.

— Государственное время 7 часов 24 минуты, — не замедляя перелистывания страниц, ответил диг.

— Успеем ещё пожрать, — решил Алекс.

Эндрю достал из холодильника, работавшего от силы шесть часов в сутки, немного протухший кусок сырой говядины, от которой Тайтус категорически отказался. Виброножом мясо разделили на две половины, вампиры незамедлительно стали чавкать, запивая по очереди из пакета прокисшим несколько недель назад молоком. Тайтус довольствовался кубическим сантиметром концентратов, после чего в холодильнике ничего не осталось, кроме окаменевшего кусочка сыра.

— Ну что, пошли на учёбу? — оглянулся Алекс.

Они подошли к двери, но тут притормозил Энди.

— Стоп! — сказал он и улыбнулся скромно и доверчиво, потупив глазки. — Вы идите, я вас догоню, у меня дела с «белым другом».

Энди имел в виду унитаз.

— Как, у тебя что-то осталось в желудке после вчерашнего? — изумился Алекс, Энди лаконично промолчал. — Хорошо, мы будем идти медленно.

Тайтус и Алекс неторопливо шагали по грязным, заваленным мусором улицам родного городка. Возле огромного контейнера с пищевыми отходами лежала, пованивая сероводородом, мёртвая крыса метровой длины, в боку у неё торчала толстая самодельная стрела — крысники каждую ночь забавлялись подобным образом, оттачивая своё умение до совершенства. Правда, иногда они подстреливали какого-нибудь одинокого путника.

Было раннее утро, жгучее солнце только-только оторвалось от горизонта, но уже вовсю накаляло воздух, жара стояла неимоверная. Взор приятно радовало море, раскинувшееся неподалёку. В этом море не было никакой живности, кроме отвратительных мутантов, но зато оно приносило глубочайшее эстетическое наслаждение своим нежным красно-коричневым цветом.

У телевизионной вышки их нагнал, наконец, Энди, а также присоединился Молчун. Молчун тоже учился с ними вместе, кроме того, он был знаменит тем, что очень редко разговаривал. Все знакомые давным-давно забыли его настоящее имя и называли просто — Молчун.

Молчун был не совсем нормален, он умел ловить радиоволны, причём в широком диапазоне — от ультракоротких до сверхдлинных. Волны эти демодулировались и прослушивались внутри черепной коробки Молчуна. Об этом его свойстве знали немногие, а те, кто знали, гадали, принимает ли Молчун телевизионную картинку. Личностей, обладающих таким свойством, было очень мало, но для них имелся свой термин — вэйверы. Вэйверы обычно было малоразговорчивы и чрезвычайно замкнуты, и эта отгороженность от окружающих порождала много слухов. Би-Джей, как-то заявил, что все вейверы запросто ловят телевизионный сигнал, в том числе первый национальный развлекательный канал. Круглые сутки там показывали низкопробные порнографические сериалы, непонятно зачем дублированные на государственный язык, причём перевод был немногим лучше хитросплетений сюжета. Молчун, присутствовавший тогда при разговоре, как обычно, многозначительно промолчал. Это так и осталось тайной.

Молчун был одет в специальную защитную куртку чёрного цвета (точно такую же, как у дига), дорогие, из натуральной ткани, штаны и модные ботинки с габаритными огнями. Волосы Молчуна всегда торчали перпендикулярно к поверхности головы, поэтому их приходилось коротко стричь. Тот же Би-Джей утверждал, что это из-за внутричерепных вихревых токов.

— Стоп! — скомандовал Энди. — Я должен дымнуть…

— Смоукер поганый, внизу покуришь! — возмутился Алекс. Даже Молчун не удержался и высказался кратко, но доходчиво.

«Внизу» — имелась в виду подгорная часть города. Город Гиф, в который стараниями зловредной судьбы занесло Энди и Алекса, находился на берегу моря и рельефом был поделён на две части: верхнюю, или нагорную, располагавшуюся на возвышенности, и нижнюю. Домик вампов стоял в верхней части города, а Университет, в котором они учились — в нижней.

— Если Молчун протестует… — развёл руками Энди, примирительно улыбаясь.

Друзья продолжили свой тяжкий путь под жарким солнцем. Мимо на велосипеде, в котором не хватало более половины спиц, проехал страж порядка в грязно-синей каске. На боку его болтался тяжёлый боевой разрядник.