"Дети Судного Дня" - читать интересную книгу автора (Ермолаев Тимофей Вениаминович)

Глава 13. Вечеринка

— Как провёл ночь? — спросил Алекс у Энди, когда они подошли и остановились у здания Университета.

— Не знаю, как другие, но лично мне понравилось, — сказал Энди, доставая картонный параллелепипед сигарет «Коссак», на котором была изображена кровожадная морда с длинными свисающими вниз усами. — Вдобавок, Джин пообещала мне достать два килограмма взрывчатки для выполнения правительственного поручения.

«Видно, ей тоже очень понравилось», — подумал Алекс, но не рискнул высказать мысли вслух.

От рёва двигателей трайков задребезжали стёкла ближайших зданий — это громогласно прибыли Ланг и Курц, и вскоре они присоединились к нашей компании. Они, впрочем, стали немного в стороне, ни на минуту не прекращая бесконечного разговора на любимую тему.

Притопали Би-Джей в новых кедах на босу ногу и мрачный неразговорчивый Молчун.

— Так как сегодня Государственный День Знаний, то наш друг Роу приглашает нас к себе на виллу! — громко возвестил Би-Джей, сияющий, как начищенная медная монета.

— Подождите-подождите, — нахмурил лоб Алекс, — ведь День Знаний был две недели назад…

— А кто нам мешает отпраздновать ещё раз? — захохотал Би-Джей.

— Роу хоть знает об этом? — спросил Энди.

— А вон он идёт со своей девушкой, сейчас мы его и известим, — пообещал вечно жизнерадостный Би-Джей.

Но Роу был ещё далеко, и он явно не спешил расставаться с Нэнси. Увы, счастье недолговечно, и Роу пришлось подойти к группе своих сотоварищей.

— Пошёл как-то Колэбэк в баню, — начал рассказывать Би-Джей, — выходит и говорит: «Ой, опять забыл голову помыть!»

(Для тех, кто не знает, кто такой Колэбэк: Колэбэк — персонаж древнего фольклора, его тело состоит из одной головы шарообразной формы диаметром около 12 дюймов. Вероятно, Колэбэк — генетический мутант редчайшей модификации.)

Не стоит презрительно кривить губы от столь младенчески бесхитростного юмора. В эти тяжёлые не только для Республики, но и для всего мира времена не было ни юмористических радио- и телепередач, ни журналов или каких-либо других изданий. Жизнь была очень трудной, выживали лишь сильнейшие, и шутить этим выжившим совсем не хотелось. Это были времена слёз и крови.

Студиозусы дружно рассмеялись, и громче всех — Роу. Тайтус оставался с каменным лицом, ведь это было ему не дано. Би-Джей решил, что пора ковать железо, пока не поздно, и сообщил:

— Роу, мы сейчас едем на твою виллу — праздновать День Знаний.

Роу отскочил, как ошпаренный, отчаянно жестикулируя руками. Вообще, Роу всегда при разговоре размахивал своими верхними конечностями, как ветряная мельница во время урагана; в недавнем прошлом своим нескольким собеседникам он так повредил глазные яблоки.

— Ну, как хотите, — неожиданно согласился Роу. — Только необходимо купить жратвы.

Трайкеры, Ланг и Курц, смилостивились отвезти всю компанию на виллу, но категорически отказались сдавать деньги на еду и выпивку — им было жаль тратить время и деньги на вечеринку.

Ланг уточнил у дига прогноз погоды на неделю вперёд: погода интересовала трайкеров только в отношении коэффициента сцепления колёс с дорогой.

Энди взял инициативу в свои руки: он собрал со всех небольшую сумму и в сопровождении Алекса и Молчуна отправился на Общественный рынок за провиантом. Остальные сторожили трайкеров, чтобы те куда-нибудь не смылись. Тайтус время от времени обращался к «Юнипаку»: радиоактивный фон неумолимо повышался, но до сотни было ещё далеко.

Через полчаса вернулись покупатели съестного; они несли шесть куриных окорочков (каждый в фирменном мешочке «Дауген»), две бутылки газированного напитка «Гогль Кола», несколько мясных, рыбных и других консерв, два полиэтиленовых пакета красного вина и четыре упаковки, в каждой из которых было шесть баночек пива. Алекс рассказал, что торговец клятвенно заверил их, что все продукты изготовлены из натуральных ингредиентов, но это было очень похоже на сказку.

На каждом трайке устроилось четыре человека, и вот уже эти гигантские грохочущие машины летят со скоростью двести миль в час, приводя в панический ужас невинных пешеходов. Трайкеры относились к этому испугу с каким-то извращённым наслаждением, хохоча во всё горло, когда, например, безрукий ветеран Всемирного Конфликта, услышав рёв адских двигателей, поспешил прижаться плотнее к стене и, поскользнувшись, растянулся на грязном асфальте. Роу указывал Лангу дорогу, и через несколько минут они остановились перед загородным трёхэтажным особняком, окружённым высокой оградой из колючей проволоки.

Роу достал ключи и открыл устрашающего вида замок на воротах. Трайкеры, сгрузив своих пассажиров, стали прощаться.

— Желаю вам неплохо повеселиться, — сказал Курц.

— Я вижу, у вас тут слишком много пива, — рассудил вслух Ланг, конфискуя одну упаковку в свою пользу. — Мы выпьем с Курцем за ваше здоровье.

Трайкеры укатили, подняв целый смерч раскалённой солнцем пыли. Роу начал ознакомительную экскурсию, показав, где у него туалет, кухня, погреб и другие комнаты. Что особенно радовало глаз — длинные ряды полок с бутылками в погребе. С виллой соседствовал небольшой виноградник, из которого Роу каждый год выжимал несколько сотен бутылок вина различных сортов. Студиозусы то с восхищением, то с завистью осматривали окружающую их роскошь, один только Молчун презрительно морщил нос, да Тайтус невозмутимо крутил головой из стороны в сторону. В погребе его внимание привлекло несколько металлических канистр.

— Что это? — спросил диг.

— Ракетное топливо, — ответил Роу.

Тайтус осмотрел полустёртую этикетку и выдал полную информацию о содержимом канистр:

— Ракетное топливо марки НД-1430. Плотность — 1270 килограмм на метр кубический, температура сгорания — 3500 градусов, удельная теплота сгорания — 6 мегаджоулей на килограмм…

Но бедного дига никто не слушал.

На втором этаже, в самой большой и светлой комнате был установлен стол и шесть стульев; на столе бригада под руководством Энди художественно распределила тарелки, вилки, ложки и стаканы.

Когда «Юнипак» дига возвестил 14 часов по государственному времени, наша компания заняла места за сервированным столом. По стаканам разлили янтарного цвета вино, а на тарелках дымился сваренный опять же под руководством деятельного Энди картофель, который любезно предоставил из своих запасов Роу.

— Итак, за День знаний! — провозгласил сидящий во главе стола хозяин дома.

Они выпили и налили ещё. Немного удручало то обстоятельство, что кто-то ещё до начала пиршества подло вылакал весь газированный напиток, но не хотелось омрачать распрями и выяснениями отношений такое великолепное начало.

Неожиданно Роу засмеялся, но никто не понял, по какому поводу.

— У Колэбэка кроме головы ничего нет! — сообщил он сквозь слёзы причину своего веселья. Алекс, Энди, Би-Джей и даже Молчун захохотали, откинувшись на спинки стульев; Роу подумал, что сморозил отличную шутку, и зашёлся в очередном приступе смеха.

Отсмеявшись, они накинулись на еду, периодически прикладываясь к вину, особенно в этом усердствовали Роу, Би-Джей и Молчун; Алекс старался не отставать от них. Энди и Тайтус соблюдали умеренность, они не ставили перед собой целью напиться до свинского состояния.

— Похоже, сегодня вечером света не будет, — сказал Роу, пощёлкав электрическим выключателем. — Но не волнуйтесь, у меня есть специальная лампа и четыре канистры ракетного топлива… Может, партеечку в карты?

У стены одиноко стоял небольшой столик, на котором Энди, Алекс, диг и хозяин принялись играть в «Четырёх епископов»; после каждой сдачи выигравшие пили за свою победу, проигравшие — за свои будущие триумфы, и благодаря этому количество полных бутылок постоянно уменьшалось. Би-Джей и Молчун, чтобы не скучать, отправились обследовать кладовую и особенно её содержимое, откуда они вернулись в весьма весёлом расположении духа.

Потом они все вместе вернулись за стол.

— Роу, почему ты не взял с собой Нэнси? — спросил Тайтус. Все опять рассмеялись, а Роу шутливо пообещал дигу удалить лишние органы его тела с помощью виброножа. Бедняга Тайтус, у которого винные пары начинали затуманивать ясное сознание, не понял реакцию товарищей: он не имел в виду ничего плохого, а просто подумал, что было бы вовсе не лишним присутствие представительниц прекрасного пола из чисто эстетических соображений.

— Кстати, Тайтус, — оторвал голову от тарелки любознательный Алекс, — я хотел спросить: могут ли быть дети у дига и вампа?

— Нет, генные особенности хромосом не позволяют получить потомство между вампом и дигом, вампом и вэйвером, дигом и вэйвером… — начал пояснять Тайтус, живой кладезь премудрости.

— Особенно если эти двое — одного пола! — съязвил Роу, шутка вызвала дружный смех. — Ещё партию?

Борьба «Четырёх епископов» продолжалась.

— А слышали, вчера в Дутере взорвался «Юнипак»? — спросил Энди.

Все посмотрели на дига, тот и ухом не повёл.

— Семеро погибло на месте, — добавил белокурый вамп с каким-то укором в голосе.

— Ещё трое умерло по пути в больницу, — уточнил Би-Джей. Он опять был в курсе всего, что бы ни происходило. — Знаете, почему взорвалось?

Никто не знал. Тогда всезнающий Би-Джей поведал, что некий подросток пытался воспользоваться «Юнипаком» для удовлетворения половых потребностей… Роу с хохотом попросил Тайтуса рассказать что-нибудь на эту тему, но диг смолчал.

После очередной партии Би-Джей и Молчун опять отошли вниз, в погреб, из которого уже не возвратились.

Постепенно процентное содержание спирта в крови увеличивалось, солнце за окном оканчивало свой дневной путь, приближались сумерки…

Когда совсем стемнело, Роу и Энди отправились за лампой, её ещё предстояло заправить горючим. Внизу они наткнулись на Молчуна — он молча, подобно роботу, бродил по коридорам в поисках туалета. Би-Джей уже валялся на кровати в одной из комнат в весьма бессознательном состоянии.

Вернувшись со светом, словно Прометеи, несущие пламя несчастному и тёмному человечеству, они увидели, что Алекс смертельно захотел спать. Они положили разомлевшего вампа в пустую комнату и аккуратно прикрыли его клетчатым пледом. На место выбывшего Алекса позвали Молчуна, который автоматически взял карты в руки, но всё-таки был в состоянии играть.

Сумасшедшая игра в свете коптящей лампы, которая вдобавок залила весь стол ракетным топливом, продолжалась. Карты плюхались на ставший огнеопасным стол, падали на пол и оставались там лежать незамеченными.

Прошёл час, а может быть, даже несколько. Вдруг Молчун уронил карты, голова его безвольно упала на грязный стол; на лбу вэйвера отпечаталось тёмное пятно.

— Ну что, партеечку? — как ни в чём не бывало, Роу тасовал колоду, пропитанную топливом. Одна искра — и комната обратилась бы в огненный ад.

— Ты что, Роу? Хватит уже, — пытался образумить хозяина Энди; Тайтус же молча смотрел прямо перед собой, о чём он думал, было одному богу известно.

— Ещё одну партеечку, — не сдавался Роу.

— Я не буду больше играть, — а так как камни никогда не будут давать молока, переубедить упёршегося Энди было невозможно. Наверное, он вспомнил о вредоносном воздействии карт, самых обыкновенных листков бумаги с красочными рисунками.

— Тогда я отлучусь в туалет, — Роу нетвёрдо встал и, пошатываясь, вышел из комнаты; через минуту послышался звук падающего с лестницы тела.

— Тайтус, какая у нас завтра лекция? — спросил Энди у дига, гадая, слышит ли он его сейчас. Но Тайтус после небольшой паузы всё-таки ответил, и голос его был почти трезв:

— Профессор Шварцхельм начинает цикл лекций по физикоматематике.

Имя профессора напомнило вампу о необходимости выполнения задания, и он решил больше не пить. Возвратился Роу, его дорогие бархатные брюки нежно зелёного цвета покрылись какими-то подозрительными пятнами, а одна штанина была насквозь мокрая. Роу опять схватил карты, предлагая «ещё одну партеечку», так что у Энди зародились сомнения в его генетической или психической нормальности. Неожиданно Молчун восстал, опрокинув стул, глаза его были совсем отсутствующими. Словно получив невидимый электромагнитный сигнал, вэйвер начал расстёгивать молнию брюк, нацелившись на кресло хозяина.

— Эй, Молчун, ты пописать захотел? — всполошился Роу, вскакивая с места, но он оказался недостаточно быстр: горячая струя мочи, описав параболу, попала прямо в цель, а левая штанина Роу лишь чудом осталась сухой. После долгожданного облегчения обессилевший Молчун упал в «освящённое» им кресло и окончательно вырубился.

Роу начал театрально рвать на себе волосы, но теперь алкогольный демон принялся за него. «Подождите немного, я чуть-чуть посплю», — произнёс он весьма и весьма невнятно, потом поплёлся в соседнюю комнату, где уже храпел Алекс, и рухнул на вторую кровать, возле которой кто-то уже успел оставить аккуратную лужицу блевотины. Храп Алекса замолк, и вамп, громко стеная, выкарабкался в общую комнату; вид его был весьма плох. Едва переступив порог, его мучительно стошнило.

— Похоже, нам нужно вернуться в город, — сказал Энди, поглядывая на присевшего на стул у стены Алекса, который вот-вот грозил потерять тонкую нить сознательного мышления.

Энди обошёл весь тёмный дом, Тайтус освещал ему дорогу с помощью зловредной лампы; горящие капли ракетного топлива стекали по пальцам дига и падали на пол, но лицо его оставалось безучастным ко всему. На поясе Тайтуса находился «Юнипак», который мог дать гораздо более эффективное и безопасное освещение, но почему-то никогда ни о чём не забывающий диг не воспользовался им. Увы, Би-Джей тоже был в отключке, и попытки разбудить его ни к чему не привели. Энди только подивился, почему в рукава своего шикарного пальто Би-Джей засунул ноги, и укрыл спящего товарища тёплым одеялом: у Энди было доброе сердце.

— Ну что же, попросим Роу закрыть за нами ворота, — решил вамп, но осуществить это оказалось не так-то просто.

— Роу, ты меня слышишь? — громко сказал Энди прямо в ухо хозяину виллы.

— Угу, — кивнул головой Роу, откинулся на подушку и опять выключился. Но упрямый Энди привёл его с помощью Тайтуса опять в сидячее положение.

— Роу, ты можешь закрыть за нами ворота?

— Угу, — он опять попытался лечь, но бдительность вампа не позволила ему сделать это.

Теперь задал вопрос коварный Тайтус:

— Роу, мы возьмём у тебя одну канистру ракетного топлива?

— Угу. Ещё партеечку!

— Роу, идём, закроешь за нами ворота! — приказал уже основательно вышедший из себя Энди.

— Угу, — сказал Роу, но дальше кивания головой с закрытыми глазами он не пошёл.

— Роу, скажи что-нибудь, кроме «угу»!!!

— Угу.

— Бесполезно, — Энди опустил руки, Роу упал как подкошенный.

— Вы скоро? — в проёме двери появился мрачный Алекс, его только что опять вырвало прямо из окна на красивую цветочную клумбу.

— Дверь дома имеет защёлку, — сказал Тайтус, — её можно захлопнуть снаружи.

Так они и сделали, причём диг не забыл прихватить тяжёлую канистру. Глядя на его мучения с непомерной для него тяжестью, добродетельный Энди взял груз в свои руки.

Первым шёл Энди, за ним — Тайтус, а позади плёлся угрюмый Алекс, которого всё ещё мутило. Диг не зажёг фонарик «Юнипака», так как неподалёку находилась военная часть, и подозрительный свет мог навлечь на себя две-три ракеты класса «земля-земля». Поэтому наша компания велась, по сути дела, одним Энди, глаза вампа даже в полной темноте умудрялись что-то рассмотреть. Их обдувал приятный тёплый ветерок, который настроил Энди на возвышенные, поэтические чувства. Эти чувства не помешали ему переступить пересекавшую их дорогу канаву, узкую, но глубокую, и никак не предупредить несчастного Тайтуса, покорно шагавшего за ним своей неповторимой диговской походкой. Когда послышался звук падения, на лице Энди возникла удовлетворённая жестокая улыбка, которую тут же сменило выражение соболезнования и скорби, когда сей скверный до мозга костей вамп развернулся к товарищам.

— Правило номер четыре: «Диг никогда ничего не забывает», — невозмутимо произнёс Тайтус, извлечённый с помощью вампов на божий свет. Непонятно только было, что он имеет в виду: злобную проделку Энди или дружескую помощь вампов.

Они продолжали свой путь, причём каждый думал о чём-то о своём.

— Тайтус, зачем тебе ракетное топли…

Энди не договорил: на северо-западе, за их спинами, на расстоянии в пару миль вырос красивый огненный цветок, а через несколько секунд донёсся приглушённый звук взрыва.

— Хорошая была вилла, — сказал Алекс, вглядываясь в темноту. Энди молча жалел о том, что они отошли слишком далеко и не смогли вдоволь насладиться прекрасным зрелищем.

— Неплохо рвануло.

— Тротиловый эквивалент взрыва — 55 килограммов, — быстро прикинул Тайтус количество оставшегося в погребе ракетного топлива.

— Тайтус, почему ты вечно показываешь всем, что ты такой умный, а все остальные дураки? Мне это, честно слово, осточертело… — сказал Алекс, и тон его не предвещал ничего хорошего.

Тайтус был окончательно сбит с толку: он всего лишь хотел помочь человечеству, делясь с окружающими, и причём совершенно безвозмездно, всей имеющейся в его распоряжении информацией. Но вслух он сказал только:

— Правило номер семь: «Почётная миссия дигов — помогать обществу».

— Предлагаю правило номер восемь: «Это правило есть самое последнее», — зло сказал Алекс, он почему-то обиделся. Тайтус не прореагировал.

Как вы поняли, вилла Роу канула в небытие, но никто не хотел признавать за собой этой вины. В частности, Энди старался не вспоминать, оставил он лампу горящей или всё же погасил её перед уходом. Как ни странно, и Роу, и Молчун, и Би-Джей остались живы, взрывной волной их раскидало в разные стороны. При этом Роу пострадал не только материально, но физически и психически — гордый аристократический профиль его носа немного стукнуло о твёрдую, как камень, землю и протянуло по ней несколько метров. Но всё-таки он мужественно справился с трагедией и через два месяца появился в Университете, как ни в чём не бывало.

Больше всех горевал Би-Джей: он уверял, что взрывом прожгло дырку в его новых, первый раз одетых кедах, и потом много ещё недель ходил и всем показывал это отверстие, рассказывая поистине душераздирающую историю…