"Виктор Нель. Поэт Мема" - читать интересную книгу автора

шапки, сел на нижнюю полку с краю и затих.
Я не люблю дорогие закрытые купе. Может я клаустрофоб, а может просто
течение жизни по коридору вагона интереснее запакованности в консервную
банку в компании еще трех сардин. Вот и в этот раз я выбрал плацкарт с
коричневой облупленной краской и оживленным уличным движением вдоль его
единственного проспекта. И ошибся. Я имею в виду оживленность. Вагон
оказался почти пуст, в купе я сидел один. Только поэтому я попытался
рассмотреть случайного попутчика повнимательней.
Вида он был никакого. Молодой, не старше двадцати, лицо или
свежевыбритое, или просто безбородое, есть такие счастливцы. Сам я вынужден
выскабливать свой фасад дважды в день, если, конечно, не в командировке в
каком-нибудь медвежьем углу. Одет он был в стандартный для времени и места
однобортный кожух из фальшивого коня. Пошито их было в то время великое
множество, простых или с воротниками из фальшивого же морского котика, и
назывались они в прейскурантах "полупальто мужское зимнее меховое".
Полупальто моего попутчика было простое, немного великоватое, застегнутое
доверху наглухо, несмотря на тепло в вагоне. Больше, пожалуй, и описывать
нечего. Разве что ботинки его были грязнее обычного. Не могу сказать, что
мои были стерильны, просто его обувь была покрыта серой, начинающей обсыхать
глиной почти по шнурки.
Он как сел, так и сидел, не шевелясь, молча глядя перед собой, и не
отозвавшись на мое "добрый вечер". У меня есть дурацкая привычка давать
имена посторонним людям, задерживающимся в поле моего зрения достаточно
долго. Просто чтобы легче было о них размышлять. Поразмыслив с минуту, я
нарек его Неуловимый Джо. В честь того ковбоя, которого поймать не могут,
потому что никто не ловит. Что-то выдавало в нем беглеца.
Только появление проводника со звенящими ритуальными стаканами вывело
Джо из оцепенения. Он сдвинулся по скользкой полке ближе к столу и вытащил
руки из карманов. Точнее, только левую. Правую руку он продолжал держать за
пазухой, будто сжимая что-то в кулаке.
- Сахар кладите, - сказал я, просто чтобы рассеять молчание, начинавшее
становиться тягостным.
Джо услышал. Он взял левой рукой сахарный пакетик, поглядел на него
несколько секунд и бросил в стакан. Я ощутил некий холодок в районе
подреберья. Так бывает, когда увидишь здоровенного пса, прогуливающегося с
хозяином. Вот идут они тебе навстречу, спокойно, не выказывая ни тени
агрессивности. И вдруг, в какой-то момент, поравнявшись, ты замечаешь, что
волкодав не на привязи. Это не то чтобы страх, а просто легкое покалывание
адреналина, от понимания возможного развития событий. Пачка плавала, торча
углом над краем стакана и постепенно погружаясь.
- Писатель? - я не сразу понял, что Джо заговорил. Голос у него был
обычный, может быть немного напряженный.
- С чего вы взяли? - ответил я.
- А блокнот зачем?
- Блокнот? Так, - я перевернул страницу, закрыв наброски пристанционных
тополей на полях статистических выкладок. Джо помолчал, потом сказал, глядя
все также мимо меня:
- Все равно. Сможете записать?
- Конечно.
Джо помолчал, потом начал, медленно и с паузами: