"Виктор Нель. Ходики" - читать интересную книгу автора

малышом, который все время был занят своими игрушками. Хозяин работал
начальником смены, здесь же, за углом.
- Мы всегда тут, недалеко, - уговаривала ее тогда хозяйка, - муж в
цеху, я в КБ, если что случится, да только что может случиться? Вам только
за ребенком приглядеть, из сада его забрать, да прибраться.

Анастасия Петровна сомневалась вначале, как она сдюжит все это со своей
сухой рукой. Да еще и оказалось, надо пропуск оформлять на предприятие.
Только раз провел ее хозяин за проходную в темноватый полуподвал, где жили
они в ожидании квартиры прямо рядом с дышащим горячим железом цехом.
Неприятности начались буквально назавтра. По дороге из детсада зашли
они в молочный. Анастасия Петровна не верила никому. Взяв бутылку ряженки,
она остановилась у прилавка и стала разглядывать цифры, выдавленные на
станеолевой крышке. Очки она забыла дома, поэтому руки пришлось использовать
на всю длину. Анастасия Петровна правой рукой крутила бутылку, поставив ее
донышком на сморщенный кулачок левой, не разжимавшийся никогда. Только
указательный палец, парализованый разогнутым, смотрел в окно, как указка.
Сережа тогда еще побаивался ее бабье-ежиной руки. Он вдруг дернул ее за
сумку:
- Пошли!
Донышко соскользнуло и, не успела она всхлипнуть коротким криком, как
бутылка уже звонко шмякнулась о цемент пола.
- Ай-яй-яй... - запричитала Анастасия Петровна, беспомощно оглядываясь.
Сережа присел и стал разглядывать новорожденную лужу, в которой с ряженкой
перемешались осколки стекла и грязные, влажные опилки.
- А прибирать хто будет?! - прогремел над ними зычный рокот продавщицы.

Сережа хотел добра всем хорошим людям, папе и маме, воспитательнице
Наталье Андреевне и Люське из второй группы. Люське он даже отдал половинку
жестяного пистолета с торчащими заусенцами. Люська была маленькая и глупая,
она не знала, что хорошим людям обязательно нужны пистолеты, а то плохие
люди сразу победят. Или по-крайней мере сабли, как у Чапаева. У Сережи была
сабля, алюминиевая, тупая и гнучая, с закругленным, как у столовых ножей,
концом. Сабля не выдерживала коротких схваток с арматурой, торчащей из
раздолбанного бетонного блока, валяющегося около их двери. Сабля очень
быстро стала напоминать папин трофейный штопор. Сережа не очень беспокоился
об этом. Чапаев и Ленин уже победили всех беляков и фашистов, остались
только американцы, у которых не было сабель. С ними сражались папа и мама. У
папы не было ни винтовки, ни пистолета, и у мамы не было. Зато у них было
что-то таинственное, что они никогда не показывали, лишь говорили о нем
украдкой. Оно называлось Пуазо. Оно было сильнее пушек, с его помощью
побеждали. Это слово часто мелькало в разговорах родителей. Когда они
замечали, что Сережа слушает, они мгновенно меняли тему. Папа всегда отвечал
на сережины вопросы, старался все объяснить попонятней, но про Пуазо только
отшучивался:
- Много будешь знать - скоро состаришься.

Каждое утро, просыпаясь, папа тихонько напевал: "Вставай, поднимайся,
рабочий народ, иди на войну люд голооодный...". Папа брился, одевался и,
глядя на часы, бормотал: