"Виктор Некрасов. Три встречи (Рассказы, письма)" - читать интересную книгу автора

что ругаешь ее. Подошвы у сапог отрывает. И так весь февраль было и,
по-видимому, весь март будет. Скорей бы весна!
Решили сегодня не выходить - двинуть уже завтра с утра. Пишу "решили" в
множ. числе, т. к. нас сейчас трое - я, Обрадович и Скородумов. Обрадович в
прошлом был командиром взвода того батальона, в который я еду. Часто
выполнял работы у меня в полку. Сейчас он работает у корпусного инженера.
Пресимпатичнейший молодой человек. Ленинградец, архитектор. На этой почве мы
сблизились с ним еще в Сталинграде. Теперь же, во время моих командировок (а
они почти всегда были в этот самый корпус), я всегда к нему заезжал.
Последний раз я у него 5 дней провел. Сейчас же он оказался вместе со мной,
т.к. приехал сюда зуб рвать и живет пока у меня. Кроме всех своих
положительных качеств - культурности, мягкости, интеллигентности, он
обладает еще одним замечательным качеством - у него чудный слух, и он знает
наизусть чуть ли не все оперы. Евг. Онегина, Пиковую даму, Риголетто,
Царскую невесту может чуть ли не с начала до конца пропеть. Этим мы и
занимаемся, бездельничая сейчас, лежа на своих набитых соломой тюфяках. Я
ему заказываю оперы и арии, а он исполняет. Я так за время войны соскучился
по музыке, что даже его далеко не Шаляпинское исполнение доставляет
удовольствие.
Со Скородумовым я познакомился в резерве, а последнее время он был
прикомандирован к нашему отделу и тоже разъежал в командировки с различными
поручениями. Он москвич, по образованию геолог. Не глуп, хотя по
интеллигентности и уступает Обрадовичу. Мы с ним подружились на почве
Толстого, которым увлекались в резерве и культ которого до сих пор у нас
свят. Я из резерва притащил с собой сюда 4-й том "Войны и мира", который мы
буквально "прорабатываем" в перерывах между операми. Он обожает Толстого и
неплохо его знает - весьма редкое теперь явление. Я тоже влюбился теперь в
Толстого, и некоторые сцены мы по многу раз перечитываем и вспоминаем.
Некоторые места, честное слово, до того замечательны, что дальше некуда.
"Объяснение в любви" между Эллен и Пьером, отъезд Ростовых из Москвы, смерть
Пети Ростова, первая атака Николая Ростова, да, господи, всех и не
перечтешь.
Как видите, мы довольно культурно проводим время. Поем, спорим о
Толстом, об архитектуре, искусстве, международном положении (больше всего,
конечно, теперь о Финляндии) ну, и конечно, бьем вшей. Сейчас, правда, эта
проблема у меня почти разрешена - сегодня я, например, не обнаружил на себе
ни одной вши. (помните, как дети в "Петре-диктаторе" ловили вшей на
московской тетке), но это после основательной бани, которую мы недавно себе
тут устроили, стирки белья и полной дезинфекции. До этого же, откровенно
говоря, эти животные довольно прочно на мне обосновались, главным образом
поселившись в шинели и брюках. Теперь все уничтожено, и я блаженствую.
Ну вот и все пока. Был еще один друг, собст. говоря, "друг" - это
слишком много сказано, Кролль, о котором я вам уже писал - тоже участник
всех наших споров, но сейчас он тоже в командировке и, по-видимому, я его
уже не увижу. Страмцов тоже на время уехал, т. что остались мы трое.
Следующее письмо ждите уже из части. Адрес ее, по которому вам надлежит
теперь писать - полевая почта 16414.
Целую крепко.
Вика.