"Виктор Некрасов. Три встречи (Рассказы, письма)" - читать интересную книгу автора

- Симулянт... -Терентьев всегда был всем недоволен, на все ворчал и
всех осуждал.- Нажрался чего-то и в "ригу" поехал. Напачкал только.
- Ладно. Позови Приймака. А бойцов давайте-ка к штабу... А то
подорветесь здесь на капсюлях. Живо...
Бойцы, ворча, поплелись к штабному блиндажу. У входа в землянку остался
только больной. Он сидел на корточках, обхватив колени руками, и молчал,
уставившись в землю.
- Что с тобой?
Он медленно поднял голову и ничего не сказал. Его опять стошнило.
- Заведи его в землянку,-сказал я.-А я в штаб и сейчас же назад.
Приймаку скажи, чтобы градусник захватил.
Когда я вернулся из штаба, Приймак, фельдшер, сидел уже в землянке и
Терентьев поил его чаем.
- Ну, что у него?
- А бог его знает,- отхлебывая горячий чай, сказал Приймак.-Отравился,
должно быть. Дай-ка градусник, орел.
Боец полез за пазуху и с трудом вытащил из-под всех своих гимнастерок и
телогреек хрупкую стекляшку. Вид у него был плохой - лицо серое, небритое,
губы сухие, спутанные черные волосы лезли из-под ушанки на глаза. На вид ему
было лет двадцать пять, не больше.
Приймак глянул на градусник и встал.
- Тридцать восемь и пять. Пусть полежит пока... После посмотрим.
Боец тоже встал, придерживаясь рукой за койку.
- Давно заболел? - спросил я.
- С утра...
- А чем кормили?
- Горох... Консервы...
- А раньше болел?
- Да как сказать... Не очень.
Отвечал он односложно, тихим, глухим голосом, не глядя на нас.
- Что же на том берегу не сказал, что болен? - спросил Приймак.
Боец поднял глаза - черные, усталые, лишенные веселого блеска глаза
ничем не интересовавшегося человека, - но ничего не сказал.
- Симулянт, одно слово,- пробурчал Терентьев, сгребая остатки сахару со
стола в консервную банку.-Набил градусник, и все...
Приймак цыкнул на Терентьева:
- Много понимаешь ты в медицине, - и повернулся ко мне, - Консервы.
Факт, что консервы... Пускай полежит денек...
Но Лютиков - так звали этого бойца - пролежал не денек, а целую неделю.
Первые два дня лежал у меня - в блиндаж моих саперов угодила мина, и
пришлось его чинить, - лежал молча, подложив мешок под голову и укрывшись до
подбородка шинелью. Смотрел не мигая в потолок черными усталыми глазами.
Почти не говорил, ничего не просил, не жаловался. Раза три, обычно после
еды, его тошнило, и Терентьев, убирая за ним, безумолку ворчал и швырялся
предметами.
Потом Лютиков перешел во взводный блиндаж и, за иными делами, я совсем
забыл о его существовании. Напомнил мне о нем Черемных, наиболее грамотный
из моих бойцов, исполнявший обязанности замполита.
- Отправили бы вы, товарищ старший лейтенант, куда-нибудь этого самого
Лютикова. Работать не работает, и пользы от него никакой...