"Виктор Некрасов. Судак" - читать интересную книгу автора

подвернулся, а Вергасов был прежде всего командиром, то есть человеком,
для которого важнее всего исход операции, поэтому, хотел он этого или не
хотел, в сложившейся обстановке он вынужден был подчиниться инициативе
своего командира роты. Выход остался один - подтянуть батальон, помочь
второй роте закрепиться, попытаться ликвидировать собственными силами
сопротивление высоты 103,2 и немедленно, самым срочным образом донести обо
всем командиру полка. Так он и сделал.
Результаты превзошли все ожидания. Ильин захватил сопку, не потеряв ни
одного человека, хотя небольшого боя избежать не удалось - на сопке
оказалась группа ничего не ожидавших связистов. К моменту, когда
противник, услышав перестрелку, стал лихорадочно перебрасывать свои
батальоны, чтобы занять оборону в приготовленных траншеях, на помощь
Ильину подоспела рота Коновалова. Гитлеровцы были встречены пулеметным
огнем, растерялись и побежали. В образовавшийся прорыв ринулся батальон
Вергасова, два других ударили с фланга. Только-только намечавшаяся на этом
участке фронта оборона немцев была прорвана, дивизия продвинулась на всей
полосе почти на шесть километров. Это был большой успех.
Вергасов медленно ехал по лесу. Он устал. Устал от бессонной ночи, от
обильного событиями дня, от бурного приема в штадиве. Ехал не торопясь, по
реденькому лесочку, лениво похлопывая Серка прутиком. Ему не хотелось в
батальон. Он знал, что увидит там Ильина, которого не видел с тех пор, как
отправил его на задание, знал, что придется с ним разговаривать, но не
представлял себе - как и о чем, и вообще черт его знает, как себя с ним
держать.
Вергасов сделал крюк, заехал зачем-то на высоту 103,2, забрался на
Безымянную. В немецких окопах толкались чужие артиллеристы, устанавливали
орудия, весело переругивались. Пробегавший мимо солдат, чему-то смеясь,
спросил его: "Вы кого ищете? Не Титова, часом?" Вергасов ничего не ответил
и поехал дальше.
Батальон расположился в крохотной курчавой рощице, в брошенных немцами
землянках. Его перевели во второй эшелон, и бойцы, чувствуя солдатским
чутьем, что ночью их никуда не двинут, слонялись, несмотря на усталость,
по роще, латали обмундирование или просто валялись, собравшись группами, о
чем-то вспоминая и весело хохоча.
На опушке уютно дымила походная кухня, и кто-то кричал, что кухня их
демаскирует, а повар Севрюк, как всегда, не обращал на это внимания. На
ветках сохли портянки. Комсорг Межуев выпускал боевой листок - десятый за
последнюю неделю, больше, чем во всех других подразделениях полка. Около
кухни бренчала гитара, и по тому, что бренчала она невероятно фальшиво,
можно было догадаться, что занимается этим Коновалов. В воздухе пахло
смешанным запахом потревоженного прелого листа, конского навоза и сохнущих
портянок. Из-за соседней рощи медленно на светлое еще небо вылезал совсем
молоденький месяц, и казалось, что, зацепившись нижним рогом за деревья,
он никак не может из них выбраться.
Вергасов подъехал к штабной землянке - аккуратному немецкому блиндажу с
нарисованной черной краской на двери летучей мышью. Это был
опознавательный знак стоявшей здесь немецкой части - мышь наляпана была
буквально на всем, даже на уборной.
У блиндажа на корточках сидел Пастушков, рассматривая разложенные на
земле штаны и, очевидно, обдумывая, как поставить заплату. Увидев комбата,