"Николай Алексеевич Некрасов. Жизнь Александры Ивановны " - читать интересную книгу автора

видала... с тех пор... А как вы известились о нашем-то несчастии?
- - Мне сказал ваш брат - Егор Клементьич,- отвечал Карл Федорович,
указывая на своего товарища...
- - Ах, батюшка, уж сколько мы помучились-то... куда горя много
натерпелась несчастная - ну да теперь конец всему... У меня, у старухи,
сердце обливалось кровью, смотря, как она мучилась, сердечная... Уж кабы не
братец Егор Клементьич подоспел... я бы не знаю, как и с похоронами
справилась...
- - Ах, жалко, жалко, - пробормотал Карл Федорович со слезами...
- - А все сама покойница. Такая была деликатная... Ведь после-то, Карл
Федорович, приехала к нам старая графиня, такая добрая... вот она и теперь
здесь... хотела взять ее к себе в дом, да то ли еще, хотела сделать своей
наследницею... так нет, ничего не взяла... Я-де недостойна вас... буду жить
своими трудами, буду грехи отмаливать... Я было, признаться, посерчала на
нее, да потом сжалилась... Опять стала с ней вместе жить да горе мыкать...
Вот и поселились мы здесь... и стала она белье стирать и всякую черную
работу делать; право, тем только и жили: а от графини не хотела взять
ничего... упросила и меня не брать... я, говорит, поссорюсь с вами... такая
деликатная! Шесть лет так маялись... Ну да теперь...- Старуха показала рукою
на гроб...
- - А кто эта графиня? - спросил Карл Федорович у своего товарища.
- - Наша прежняя барыня,- отвечал Егор Клементьевич.
- - В самом деле, она добра была к покойнице...
- - Между нами будь сказано, - отвечал Егор Клементьевич таинственно, -
чуть ли покойница-то не ее дочь... Ну, понимаете?.. Теперь уж можно
сказать... У моего брата, который был управляющим у ее сиятельства, детей-то
от первой жены не было... да и от второй бог не дал... Графиня-то, знаете, в
молодости... Ну да кто богу но виноват! Царство небесное брату; за него-то и
нас отпустили на волю... Я и не видался с ним перед смертью... Все жил в
Рыбинске: там у меня своя лавчонка... Третьего дня приезжаю в Питер...
спрашиваю, где брат; говорят: богу душу отдал... отыскиваю родных и нахожу
дочь-то его уж на столе, холоднехонька... А старуха лежит на полу... да
благим матом воет; я и взялся по родству похоронить дочь-то братнину...
или... то есть, как хотите.
- - Понимаю,- сказал Карл Федорович.- А хорошая была девушка; я любил
ее... ах... очень любил!
И Карл Федорович опять горько заплакал...
Приехали на Охтинское кладбище. Гроб опустили в могилу; священник
бросил горсть земли на гроб; за ним бросили присутствующие, и могильщики
принялись 8а свое дело.
Графиню почти без чувств отнесли в карету. Господин в темно-коричневом
пальто во все пребывание на кладбище ходил потупя голову, как бы не желая
быть узнанным или, может быть, от чрезвычайного огорчения...
И разошлись люди, и скоро снова предались они суетным заботам жизни.
Люди всегда - люди! Смерть ближнего, самый лучший урок для человека, сильно
потрясает здание его суетности; но проходит время... впечатление слабеет...
и все забыто! Люди снова хлопочут, враждуют друг против друга, думают,
придумывают, хитрят, снова лезут из кожи для достижения минутного непрочного
блага; снова они ходят, бегают, ездят в каретах, колясках, дрожках до тех
пор, пока смерть не подаст им общий экипаж человечества - дроги!