"Николай Алексеевич Некрасов. Опытная женщина " - читать интересную книгу автора

Черницкому.
К портрету Андрея Матвеевича, нарисованному Черницким, нужно только
прибавить, что Андрею Матвеевичу было за сорок лет, что совесть у него,
по-видимому, была довольно чиста, потому что он не мог пожаловаться на
худобу, и что в эту минуту, когда он вошел в комнату, лицо его было
чрезвычайно озабочено и вместе с тем сияло какою-то торжественностию.
Присутствие третьего, казалось, сначала несколько смутило Андрея Матвеевича,
однако ж он совершенно ободрился, когда Черницкий отрекомендовал ему
Зеницына и тот дружески пожал ему руку.
После разных учтивостей и небольшого разговора, сперва о Петербурге,
потом о погоде и урожае, Андрей Матвеевич, как говорится, замялся; несколько
минут он был безмолвен и неподвижен; наконец начал с расстановкою:
- - Я к вам с просьбою, Разумник Петрович; не откажите: дело серьезное;
без вас не обойдется.
- - Говорите, Андрей Матвеевич; я исполню с удовольствием все, что от
меня будет зависеть.
- - Вот видите (начал Андрей Матвеевич, видимо собираясь сострить)...
третьего дня, часу в четвертом пополудни, попался мне в руки "Месяцеслов". Я
и ну перечитывать... Да и дочитался, сударь мой, до показания годовых
праздников и табельных дней. Коли развернулось, так уж пробегу, подумал я
сам про себя, и начал читать... Что ж бы вы думали? Я начитал там, что 17
сентября, судари мои, праздник...
- - Ну-с, праздник?
- - Да-с, праздник: Веры, Надежды, Любви, матери их Софьи...
- - Вот что-с! Вас удивляет, что так много именин в один день?
- - Это бы еще ничего; да вот в чем дело: ведь дочь-то мою зовут Верой.
- - То есть вы хотите сказать, что Вера Андреевна семнадцатого сентября
именинница. Но ведь еще далеко до этого; вы рано беспокоитесь.
- - Мне бы хотелось отпраздновать повеликолепнее, знаете... Вот я и
приехал с вами посоветоваться.
- - Еще успеете! Задать хороший обед, назвать гостей, потанцевать...
Вот и славно; все будут довольны.
- - Все так,- сказал Андрей Матвеевич, переминаясь,- но надо подумать,
что Верочка уже на возрасте... этого, мне кажется, мало. Вот я и придумал...
- - Ну, что ж вы придумали?
- - Покойница моя была страстная охотница до театра... у нас и теперь
хранятся все принадлежности...
- - Славная мысль, славная мысль! - закричал Черницкий, не дожидаясь
окончания речи Стригунова. - Мы сочиним домашний спектакль в честь вашей
дочки. Решено! завтра же начинаем хлопотать.
Лицо Андрея Матвеевича просияло невыразимой радостию. Он готов был
броситься на шею Черницкому.
- - Ну так, я знал, что вы меня выручите! А без вас что я? пропал бы!
Право, так. И слыхано ли дело, чтоб у нас удавалась какая-нибудь новая затея
без помощи Разумника Петровича. Он подлинно у нас разумник. На всю губернию
голова!
Андрей Матвеевич не льстил Черницкому. Слова его были отголоском общего
мнения. Черницкий был светилом провинциального общества по крайней мере на
шестьдесят верст в окружности, был главный двигатель удовольствий его. В
сущности, он был не более как человек, который, прожив около десяти лет в