"Николай Алексеевич Некрасов. Новоизобретенная привилегированная краска братьев Дирлинг и Кo " - читать интересную книгу автора

в Москву, женюсь, возьму хорошее приданое, и тогда изволь, сколько хочешь!
Итак, Хлыщов ехал в Москву жениться. Факт не лишенный важности! Приняв
его к сведению, скажем, что господин Турманов был именно тот приятель,
который провожал теперь нашего героя. Находясь в положении еще более
ужасном, чем решился открыть своему другу (мы положительно знаем, что
продажа одного сюртука далеко не могла его выручить), он, однако ж, не упал
духом перед решительным отказом.
Он остался у Хлыщова весь день, ходил с ним делать закупки, принял
деятельное участие в закуске, помогал Хлыщову закрыть плотно набитый чемодан
и между тем по временам, улучив минуту, совершенно неожиданно повторял свою
просьбу, увы! все так же безуспешно. Наконец пришло время отправляться в
отделение карет... Давно сказано, что надежда такой прелестный цветок,
который никогда не вянет: Турманов последовал и туда за Хлыщовым, и таким
образом ничему другому, как все той же вечно живущей в человеческом сердце
надежде, Хлыщов был обязан тем, что уезжал напутствуемый, подобно другим
пассажирам, искренними пожеланиями...
Но только пожелания господина Турманова были такого свойства, что едва
ли можно порадоваться им. Когда, облобызав в последний раз нашего героя,
забравшегося уже в карету, Турманов тихим и робким голосом повторил свою
просьбу, а Хлыщов громким и решительным свой отказ,- надежда наконец
покинула несчастного, он взбесился и громко воскликнул:
- - Ну, жадная душа! чтоб тебе в Москве ни жены, ни приданого... а
случись там с тобой...
Резко раздавшийся рог кондуктора, смешанный с шумом тронувшихся кареты
и брика, заглушил последние слова раздраженного приятеля, к величайшему
сожалению переднего пассажира,- породою немца, который немало удивился
такому оригинальному способу прощанья и поспешил сообщить свое удивление
соседу.
- - Што он сказаль? вы слышаль?
- - Слышал,- сквозь зубы пробормотал сосед.
- - Браниль?
- - Не бранил, а так: видно, поссорились,- мрачно отвечал сосед, в
котором рекомендуется читателю Мартын, камердинер нашего героя.
- - Поссорились?
- - Наш барин не такой - браниться никому не позволит, сам сдачи даст!
- - Барин?
- - А то кто же? Разумеется, барин!
- - Ваш барии? Вы его камердин?
- - Да, камердин,- отвечал Мартын, передразнивая немца.
- - Богатый барин?
- - А то как же!
- - Служит?
- - Нет.
- - А что не делает?
- - Что? Известно: поутру встанет, чаю выпьет, велит трубку подать,
курит; господа придут; ну, известно: закуска; либо книжку лежит читает; у
нас книжки все новые; как месяц прошел - старая не годится,- ступай, неси
новую, и билет такой есть: придешь покажешь его - и выдадут - слона ко
скажут! И я тоже читал. А вечером в театр либо к приятелям, а не то к нему
соберутся: столы поставлю, играют. А бывает, коли вздумается, и с утра