"Вдогонку за судьбой" - читать интересную книгу автора (Ли Виктория)

7

– Ты говорил, что солгал мне трижды. Может быть, настало время выложить всю правду?

Хок поглядел на Анджелу поверх кружки с кофе, испытывая некоторую растерянность. Он только что признался, что убил человека, а ее первой реакцией было перевести разговор на другую тему. Почему-то ему казалось, что она прореагирует иначе. Ему потребовалось большое усилие, чтоб не выказать свое удивление, но он сдержался.

– Ты имеешь в виду что-то еще, кроме лжи насчет смерти от кокаина? – уточнил он.

– Да.

– Я сказал, что в доме, где мы остановились, находятся люди, которые спокойно могут тебя убить. – Хок поставил кружку на столик. – Но там была только одна женщина, которой платят за то, чтобы она ничего не видела и не слышала.

– Это две. – Анджела поймала его взгляд и не отводила глаз. – Какова же последняя?

Хок глубоко вздохнул и пожалел, что сказал ей, что солгал три раза. Конечно, он мог бы просто отказаться отвечать, но это лишь заставит ее стать более подозрительной и не поверить остальному, что он собирается ей рассказать.

– Ты спросила, есть ли у меня еще другое имя, кроме Хоксворда, – напомнил он.

– Ты солгал насчет своего имени?

– Да. – Он сохранял бесстрастное выражение лица в надежде, что она не станет продолжать свои расспросы. Ему следовало догадаться, что Анджела не из таких.

– А я-то думала, что мы говорим о вещах действительно серьезных, – фыркнула он. – Ну, и как же тебя зовут?

– Тебе незачем это знать.

– Не скажешь?

– Нет.

Глаза ее озорно сверкнули.

– Если я постараюсь, то сумею вытянуть из тебя ответ. Когда я готовила обед, то видела на кухне целую упаковку муки.

Хок уставился на нее, не разжимая губ и стараясь сохранить непроницаемый вид: он не знал, как реагировать на ее слова. Сутки еще не прошли с той минуты, как он грозил ей смертью от кокаина, заставив проглотить капсулу с мукой, а она уже шутила на эту тему. У Анджелы был необыкновенный характер.

– Что-то не так? – улыбнулась она. – Неужели люди вроде тебя не понимают шуток?

Ее улыбка глубоко тронула его. Ему казалось, что подобного он уже никогда не испытает. Неужели этот кошмар когда-нибудь кончится, и он сможет жить полноценной жизнью, и в нем возродятся все нормальные человеческие чувства? Хок ощутил, что в глубине души у него зашевелилась робкая надежда.

– Прости, Ангел, – улыбнулся он в ответ. – Ты меня застала врасплох. В следующий раз я соображу быстрее.

Поднявшись с дивана, он собрал посуду и отнес на кухню.

– Хок?

Он обернулся и встретился с ней взглядом. Вся шутливость исчезла с ее лица, и трудно было поверить, что всего минуту назад она смеялась.

– Да?

– Ты расскажешь мне о человеке, которого убил?

– Расскажу. Когда-нибудь, – пообещал он. – Но уже поздно, и как я уже сказал, мне необходимо выспаться. Завтра предстоит нелегкий день.

– Мы останемся здесь еще на день?

– Да. И мне хотелось бы знать, – добавил он, – куда ты собиралась отправиться на те две недели, которые, по словам секретарши, тебя не будет в офисе.

– Зачем? – удивилась Анджела.

– Потому что я не хочу, чтобы кто-то помчался в полицию заявлять о твоем исчезновении, когда ты не приедешь в запланированный срок. – Хок понимал, что она вряд ли ему об этом скажет, но даже ложь дала бы некоторую информацию.

– Спроси у своего Сэмми, – отрезала она. – Он, кажется, знает все.

Анджела поднялась и отнесла кружку в раковину. Он заметил, что она старательно сторонится его. «Какая сообразительная женщина», – со вздохом подумал он.

Остановившись в нескольких шагах от него, она подняла глаза.

– Надо что-то сделать с твоим порезом.

– Уже сделано. У меня в сумке есть бактерицидный крем.

– Ну, разумеется. – Она насмешливо фыркнула. – Я должна была догадаться, что человек, который носит с собой вазелин и рвотный корень, не станет путешествовать без антибиотика. Я лишь удивлена, что у тебя нет с собой бритвы.

– Почему же, есть, – откликнулся он без тени раздражения. – Но к тому времени, когда я понял, что надо было взять свою, а не ту, что в ванне, у меня пропало настроение бриться.

Хок готов был поклясться, что заметил тень улыбки на ее губах, но она тут же наклонила голову и отвернулась, так что он не мог удостовериться, прав или нет. Он дал ей возможность зайти в спальню первой и первой воспользоваться туалетом, затем подождал, пока она заберется под одеяло, и последовал за ней. Анджела сразу же выключила свет. Легко двигаясь в темноте, Хок поставил свою спортивную сумку так, что мог в любой момент дотянуться до нее и пистолета. Он не думал, что Анджела предпримет новую попытку побега, но с ней все время надо было быть настороже. После чего, сняв носки и рубашку, он приподнял одеяло и скользнул в кровать.

Не так предпочел бы он спать с красивой женщиной, но только так можно было соблюсти целомудренную дистанцию между ними. Хок представлял себе, что вполне может во сне потянуться к ней, и сомневался, что она доброжелательно отнесется к естественной физической реакции его тела на близость столь очаровательной соседки.

Повернув голову на подушке, он удивился, заметив белки ее глаз: она смотрела на него в темноте.

– Что такое, Ангел? Не спится?

Не отвечая, она закрыла глаза, оставив его наедине со своими мыслями. Хок подождал, пока она уснет. Это заняло немало времени, которое он посвятил тому, чтобы разработать запасной план на случай, если его завтрашняя поездка окажется бесплодной. Наконец ровное дыхание Анджелы убедило его, что она спит, и он последовал ее примеру, так ничего и не придумав.

Когда крепко спящая Анджела повернулась к Хоку и доверчиво положила руку ему на грудь, он накрыл ее своей и вдруг понял, что, хотя действовать он будет по-прежнему, мотивы его поступков уже стали другими.

Он, несомненно, должен остановить Константина. Но теперь он станет делать это не только для того, чтобы отомстить за мертвых и сохранить свою жизнь, но и чтобы защитить эту женщину, которая заняла место в его сердце.

Хок не собирался будить Анджелу, когда в шесть утра поднялся и отправился в душ. Однако, выйдя из спальни, побрившись и одевшись, увидел, что она тоже встала и, сидя на своем излюбленном месте на подоконнике, пьет кофе. На его приветствие она не откликнулась, так что Хок прошел на кухню и нашел на плите горячий кофейник. Сняв с него воронку, он выкинул фильтр с гущей в мусорную корзинку и налил себе кружку ароматного кофе. Затем с кофейником в руках подошел к ней, чтобы предложить ей добавку.

Анджела молча протянула ему кружку, стараясь не встречаться с ним взглядом. Хок отнес кофейник на кухню и, вернувшись, сел на диван. Только тогда она подняла на него глаза. Ее взлохмаченные со сна волосы сияли на утреннем солнце роскошной каштановой копной.

– Вчера вечером ты сказал, что сегодня у тебя куча дел, – сказала она.

На ее голос, низкий и хрипловатый, чувственно откликнулись какие-то струны в душе Хока, заставляя мечтать о жизни, в которой он каждое утро, просыпаясь, слышал бы его.

Она откашлялась и добавила:

– Значит ли это, что ты куда-то уезжаешь?

– Да.

– Куда?

– Не могу ответить. – Он осторожно сделал глоток душистого кофе, потом, чуть не обжегшись, второй. «Хороший кофе. Она умеет его варить», – подумал он, но решил не хвалить ее вслух. Видно было, что мысли ее заняты чем-то серьезным, что исключало легкую болтовню.

– Как долго тебя не будет? – поинтересовалась она.

– Несколько часов. Возможно, весь день. – Хок понимал, почему она хотела это знать, и встревожился. – Анджела, со вчерашнего дня ничего не изменилось. Ты все равно не можешь уехать отсюда. Пока меня не будет, каждый час кто-то из людей Сэмми будет проверять, на месте ты или нет. И прятаться не стоит. Ничего это тебе не даст, кроме боли в суставах.

– Я с ума сойду, сидя здесь весь день без какого-то занятия, – с капризной ноткой в голосе произнесла Анджела.

– Есть книги и журналы, – напомнил он. – Извини за отсутствие телевизора и радио, но они дадут тебе слишком много информации о том, где мы находимся.

– В шкафу лежит головоломка «Сложи картинку», – фыркнула он. – Это «Мост вздохов в Венеции». Надо полагать, что она ничего не подскажет насчет нашего местопребывания, поэтому ее и оставили здесь.

Хок почувствовал, что губы его дернулись, но он сдержал улыбку.

– Мы не в Италии.

– Я так и подумала, – усмехнулась она.

– Я не хочу, чтобы, пока меня не будет, ты обращалась к Сэмми или разговаривала с его людьми. Убедить их, что тебя надо отпустить, ты не сможешь, потому что я заплатил им, чтобы они держали тебя здесь. Что бы ты им ни предложила, ситуации это не изменит.

– Я не собиралась предлагать им свое тело, если тебя это тревожит. – Анджела потуже затянула пояс махрового халата и с досадой посмотрела на него. – Почему ты не хочешь, чтобы я с ними разговаривала?

– Потому что Сэмми тебе не доверяет.

– Мне? – воскликнула Анджела. – Что я ему сделала? Или он решил то же, что и твой друг Константин?

– Константин мне не друг, – резко бросил Хок.

– Пусть так. – Она возмущенно повторила: – Скажи, что я такого сделала Сэмми?

Хок сделал еще глоток кофе и лишь потом ответил:

– Дело не в том, что ты сделала, а в том, кто ты такая. Большинство тех, кто прибегает к услугам Сэмми, не испытывают такого же уважения к закону и порядку, как ты. Им и в голову не придет сообщить властям о владениях Сэмми.

– А он, значит, думает, что я сообщу? – В голосе ее отчетливо прозвучало негодование. – За кого, интересно, он меня принимает?

– Он уверен, что ты это сделаешь.

Румянец, мгновенно вспыхнувший у нее на щеках, подтвердил его предположение. Хок решил, что пришла пора объяснить ей, как это влияет на ее положение.

– Я уже говорил тебе, что Сэмми не допустит твоего побега, потому что я плачу ему за то, чтобы этого не случилось. А вот чего я тебе не сказал, это что, если Сэмми решит, что ты собираешься его каким-то образом скомпрометировать перед властями, он не позволит тебе покинуть это место вместе со мной. И если он примет такое решение, его не переубедят никакие деньги.

– Что же он будет тогда со мной делать? Ждать, пока я умру здесь естественной смертью? – с вызовом спросила Анджела.

Она пытается применить нормальную логику к ненормальной ситуации, понял Хок. Он не мог позволить ей обманывать себя. Это было бы опасно для них обоих.

– Постарайся воспользоваться своим воображением, Анджела. – Он говорил ровным голосом, потому что эмоции только исказили бы смысл его слов.

Он привез ее к Сэмми, потому что не имел в тот момент другого варианта. Риск для нее был минимальным. Пока она делает то, что он ей велит, Сэмми даст уехать им обоим, не опасаясь, что Анджела выдаст его в первом же попавшемся на пути полицейском участке.

Если бы в своей вчерашней попытке освободиться она добралась до рощи, окружающей владение Сэмми, и увидела, что находится за нею, никакие убеждения ее бы не спасли. Даже ночью пейзаж долины Напы был слишком характерным, чтобы потом нельзя было найти это место. Бесконечные виноградники с их аккуратными рядами, позволяют сузить поиск до минимума. Анджела могла и не понять, где находится, но опытный сыщик сообразит это без особого труда. Хок знал, что ему надо было сказать ей все это еще прошлой ночью, но тогда он стремился успокоить ее, а не нагонять страх.

Теперь же ее руки тряслись так, что она вынуждена была поставить кружку на стол. Сделав несколько глубоких вдохов, Анджела сказала:

– Но ведь я не знаю, где мы находимся, – дрогнувшим голосом начала она. – Как же я смогу что-то кому-то рассказать?

– Это не остановит тебя. Ты будешь пытаться так сделать. Это знаю я. Знает и Сэмми. – Хок поставил на стол свою кружку и коснулся пальцами небритого подбородка. – Оставайся в коттедже, Ангел. Когда они зайдут проверять тебя, старайся не всматриваться в их лица, чтобы они не подумали, что ты хочешь запомнить для дальнейшего опознания. Не смотри им в глаза, если этого можно избежать, и не задавай никаких вопросов.

– И, наверное, ты хочешь, чтобы я не выглядывала в окно, – заметила она уже без прежнего вызова в голосе.

– Если бы я этого хотел, ты бы не сидела сейчас на подоконнике. Но, по правде говоря, я не знаю, как можно этого добиться, разве что запереть тебя в ванной. Мне бы не хотелось этого делать.

– Не думаю, что ты будешь испытывать угрызения совести, заперев меня на целый день в ванной.

– Не буду, – согласился Хок. – Я просто не вижу в этом необходимости. Отсюда ничего полезного для себя ты не увидишь. Подобный дом с газонами может быть где угодно. Сэмми не стремится привлекать чье-то внимание. Так что все, что ты можешь увидеть, это охранников, и то на расстоянии. Ну, и конечно, того, кто подойдет к двери. – Он помолчал и добавил: – Если тебе что-нибудь понадобится, скажи охраннику, когда он придет проверить твое присутствие.

– Я не хочу здесь оставаться.

Хок заставил себя проигнорировать мольбу в ее голосе.

– Я не могу взять тебя с собой. – Он не стал объяснять ей, что делать, если он не вернется, потому что уже обговорил это с Сэмми. Он знал, что Сэмми будет защищать Анджелу, пока это будет возможно. Однако, если полиция или Константин начнут давить всерьез, обстоятельства могут выйти из-под контроля самого Сэмми.

Полных гарантий безопасности не было. Впрочем, и другого выбора тоже. Единственный человек, которому он решался доверить Анджелу с ее проблемой, находился в Денвере, но посылать ее туда наугад, без договоренности, Хок не хотел, и потому приходилось идти на риск – вернуться в свою квартиру и забрать материалы, которые он спрятал в гостиной у миссис Эйвери. Только они могли защитить их с Анджелой.

Хок встал и отнес кружку на кухню, затем направился в спальню за вещами. Когда он вышел оттуда, кожаная кобура была надежно прикрыта курткой, в одной руке он держал их грязную одежду, в другой свою неразлучную спортивную сумку.

Подойдя к окну, он остановился и подождал, пока Анджела обратит на него внимание.

– Я передам это служащим, чтобы все было приведено в порядок, – сказал он, кивнув на охапку одежды. – Ты знаешь, где вещи, взятые у Сэмми. Пожалуйста, оденься, как только я уйду.

– Зачем? – без всякого выражения спросила она.

– Затем, что тебе придется открывать дверь охраннику, когда он придет с ежечасной проверкой, и, по-моему, ты будешь лучше себя чувствовать в нормальной одежде.

Хок не стал уточнять, что тогда и он будет чувствовать себя лучше. Меньше всего ему хотелось представлять себе картину, когда охранник постучит в дверь, а Анджела не ответит, так как будет в это время в душе.

Она подняла на него бездонные зеленые с золотистыми крапинками глаза.

– Еще одно – перед тем, как ты уйдешь, Хок.

– В чем дело?

– Ты убил сына Константина намеренно, или это вышло случайно?

– Я убил Нико, потому что он заслуживал смерти, – и, прежде, чем ее захлестнуло отвращение к нему, добавил: – Я сделал это спустя две минуты после того, как на моих глазах Нико наставил пистолет на моего напарника и разнес ему голову.

Анджела побледнела, услышав жесткие слова, но быстро взяла себя в руки и недоуменно нахмурилась.

– Напарника? О чем ты?

– Мы с Джеком были сотрудниками отдела по борьбе с наркотиками. Нам дали задание проникнуть в организацию Константина. Той ночью я спрятался на берегу, чтобы заснять все на пленку. Джек должен был позже встретиться со мной, забрать видеокассету и передать нашему боссу. Что-то пошло не так. Теперь он мертв, а я скрываюсь от преследования.

– Организация Константина, – нерешительно поинтересовалась Анджела, – занимается наркотиками?

– Да. Он не самый крупный поставщик на побережье, но, пожалуй, самый жестокий. Если хочешь, могу привести пример. Некоторое время назад он поймал одного из мелких продавцов, который хотел бросить этот грязный бизнес. – Хок глубоко вздохнул и, не пытаясь смягчить картину, закончил: – Константин изрезал и исколол мальчишку ножом, пока на нем не осталось живого, не кровоточащего места. После чего он распял его посреди общественного пляжа. Когда на следующее утро на него наткнулась молодая девушка, он был еще жив и умолял, чтобы кто-нибудь его прикончил. Он умер до приезда «скорой помощи».

Хок увидел, как исказилось ужасом лицо Анджелы, и понял, что теперь она по крайней мере постарается держаться от Константина подальше.

– Это произошло три года назад. Но, как я слышал, девушка до сих пор лечится. Кошмары от увиденного не покидают ее.

Он повернулся и уже распахнул входную дверь, когда Анджела его окликнула. Хок остановился и, не глядя на нее, спросил:

– Ну, что еще?

– Почему ты скрываешься, если ты полицейский?

– Сотрудник отдела по борьбе с наркотиками, – поправил он.

Швырнув одежду и сумку около двери, он обернулся к ней, потому что не мог уехать, не узнав, как она отреагирует на его историю. Анджела встала и подошла к нему почти вплотную. Впрочем, он приписал это не тому, что она напугана и хочет оказаться поближе, а лишь желанию лучше разглядеть выражение его лица.

Опершись спиной о косяк распахнутой двери, Хок глядел в ее свежее, сияющее чистотой и молодостью лицо.

– Я скрываюсь, потому что все считают, что Джека убил я. Там на пляже присутствовал еще один человек. Человек, который смеялся, когда Константин велел сыну убить Джека. Его зовут Пол Марченд, и он готов сделать все, чтобы я унес эту тайну с собой в могилу и не успел бы рассказать о событиях этой ночи. Если меня не достанет Константин, достанет он.

– Кто такой Пол Марченд?

– Мой босс по отделу борьбы с наркотиками. – Хок оборвал ее восклицание, добавив: – Поэтому я и не могу позволить тебе пойти в полицию. Марченду наверняка уже известно все, что знает о тебе Константин, и он постарается использовать тебя, чтобы добраться до меня. Думать иначе было бы непростительной наивностью.

– Ты хочешь сказать, что все полицейские продажны? – Она явно не могла в это поверить.

– Нет. Но когда Марченд объявит тебя любовницей Константина и скажет, что ты нужна, чтобы добраться до него, они передадут тебя ему, не слушая ни единого твоего слова. И поверь мне, Ангел, его служебное положение настолько высоко, что он это устроит без малейших усилий, – заверил ее Хок.

– Он может сказать такое обо мне?

– Это или что-то похожее. Дело в том, что тебе будет грозить опасность, пока Марченда не разоблачат. А я пока не могу этого сделать. – И прежде чем она успела спросить «почему», заметил: – Ну, вот теперь тебе будет о чем подумать в мое отсутствие. И еще об этом…

Хок положил руки ей на плечи и привлек к себе. Она снова ахнула, на этот раз, протестуя, когда он, погрузив пальцы в пушистую темно-рыжую копну ее волос, заставил запрокинуть голову. Она попыталась оттолкнуть его, уперлась ему в грудь руками, но тщетно. Его рот уже прильнул к ее губам.

Анджела была слишком ошеломлена происходящим, чтобы сразу же отреагировать на его ласку. Меньше всего на свете она ждала поцелуя от мужчины, проспавшего две ночи подряд бок о бок с ней без малейшего намека на страсть. А в этом поцелуе страсть была, хотя он касался ее лишь губами. Жаркая страсть вдруг вскипела в ней. Ее тянуло к этому пламени, как мотылька к пламени свечи. Ей хотелось не думать ни о чем и отдаться этому влекущему порыву. Все тело трепетало от нежданно нахлынувшего возбуждения, которое зарождалось у губ и расходилось по всему телу, обжигая волнами все на своем пути, пока не осталось ни одного нетронутого места, ни единой клеточки.

Пламенный отклик собственного тела испугал ее. Анджела подняла глаза и увидела, что он пристально вглядывается ей в лицо. Он смотрел на нее немигающим взором, почти безучастно наблюдая за ее реакцией, пока не понял, что она целиком поглощена происходящим между ними.

Тогда глаза его потемнели, и он поцеловал ее всерьез.

Им не стоило делать этого. Анджела понимала это, но пламя ответного порыва охватило ее с такой силой, что потребовалась вся ее сила воли, чтобы с ним справиться. Хок, должно быть, почувствовал, что она начала сопротивляться, но не обратил на это внимания. Его свежевыбритое лицо, благоухающее лосьоном, касалось ее лица, но средоточием всех ощущений были его губы, властно прижавшиеся к ее губам. Они забрали ее дыхание. Он целовал ее и смотрел при этом ей в глаза. Было в этом что-то такое… большее, чем просто поцелуй… Но мысли ее путались, и сообразить, в чем дело, не удавалось.

В отличие от ее трепетного состояния Хок, очевидно, вполне контролировал себя, но вместо утешения это принесло лишь досаду и разгорающийся гнев. Он ее целовал… целовал и заставлял хотеть от него такого, что не положено хотеть от мужчины, которого ей надо бояться.

Анджела почувствовала, как внутри нарастает возмущение, но ему не было выхода, потому что он завладел ее ртом. Он крепко сжимал ее, но она все-таки забилась в его руках, пытаясь вырваться. Однако эти попытки освободиться привели лишь к тому, что его стальные объятия сжались еще сильнее. Он прижал ее спиной к дверному косяку, навалился мощным телом.

Только когда она стала задыхаться, а перед глазами замелькали разноцветные точки, он оторвался от ее рта и прислонился лбом к ее лбу. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что он что-то тихо говорит. Еле слышно, хотя губы его находились в каком-нибудь дюйме от ее уха.

– Ангел, если ты завопишь, то все испортишь, – сказал он, затем еще раз быстро поцеловал ее припухшие губы. – Я видел по твоим глазам, что ты поняла: я целовал тебя не просто так.

– Ты… – начала было она, но Хок снова поцеловал ее, на этот раз крепче, вкладывая в эту ласку столько нежности, столько страсти…

Он не отстранился после поцелуя и, воспользовавшись ее растерянностью, едва слышно произнес:

– Только не кричи…

Анджела скрипнула зубами и, едва сдерживая гнев, прошептала:

– Убери от меня свои руки.

– Не сейчас. После того, как все объясню…

– Ты сам обещал, что этого не случится, – бормотала Анджела, растерянная и взбешенная, готовая расплакаться и закричать во весь голос, несмотря на его запреты. Ей даже хотелось ударить его хорошенько, но, к сожалению, он по-прежнему так крепко держал ее, что она и пальцем не могла пошевелить.

– Мое обещание, – отвечал он, – касалось гораздо большего, чем простой поцелуй. И оно остается нерушимым. А это – всего лишь поцелуй. Когда Сэмми доложат о том, что сейчас произошло между нами, он сделает логический вывод, что твоя безопасность важна для меня лично. И это будет существенно, если он захочет принять какие бы то ни было решения насчет тебя. – Анджела открыла было рот, чтобы возразить, но Хок не дал ей ничего сказать. – Теперь Сэмми поймет, что, если с тобой что-нибудь случится, ему придется иметь дело не просто с недовольным клиентом.

Хотя в его словах был смысл, Анджела не перестала хмуриться. По большому счету такое объяснение ее не устраивало.

– Ты мог бы просто сказать ему, – возразила она.

– Поступки говорят сильнее слов.

– Я не очень-то охотно участвовала в этом представлении, – фыркнула Анджела, украдкой оглядывая газон и не находя свидетелей их поцелуя, которые, по его мнению, там находились.

– Охрана слишком хорошо маскируется, чтобы ты ее заметила.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, убрал руку из ее густых волос и отступил на шаг.

Внезапно Анджела ощутила прохладу утреннего воздуха, дрожь пробежала по ее телу и заставила поежиться.

– Мог бы сначала предупредить, а не хватать меня таким образом.

– Мне почему-то не кажется, Ангел, что ты бы согласилась, – уголки его рта дернулись в улыбке, тут же исчезнувшей. Взгляд жег ее губы. – Ты такая отзывчивая. Я даже не ожидал…

– Я не…

– Ты да. Прежде, чем ты вспомнила, что не должна себя так вести, был момент, когда ты откликнулась на мой поцелуй, и он доставил тебе удовольствие. – Хок провел пальцем по ее пылающей щеке. – Ты можешь думать, что не доверяешь мне, но твои инстинкты уже подсказывают тебе другое.

– Ты вообразил себе невесть что. – Анджела постаралась держаться невозмутимо. – Просто я не ожидала ничего подобного. Ты застал меня врасплох.

– Если дело только в этом, Ангел, почему две ночи подряд я просыпался и находил твою руку, лежащей у себя на груди?

Не дожидаясь ответа, Хок подхватил брошенные у двери вещи и направился по дорожке к голубому седану, которым кто-то заменил его джип. Бросив сумку на сиденье, он сел за руль и проехал по дорожке около ста ярдов. Там на краю дороги его ждал один из охранников Сэмми.

Анджела наблюдала, как Хок передал тому в открытое окошко одежду и поехал дальше. Вскоре машина скрылась за густыми деревьями. Медленно вернувшись в коттедж, она вспомнила его слова о том, что теперь у нее есть пища для размышлений.

Еще она вспомнила, что Хок посоветовал ей одеться до прихода охранника. Следуя его наставлению, она направилась в спальню.

Все раздумья она отложила на потом, на время, когда в желудке у нее появится еда, а на теле одежда. И то и другое придаст ей силы и уверенность.