"Лидия Некрасова. День рождения" - читать интересную книгу автора "Смотри, Мака, - сказала она. - Видишь, вот это буквы!" И теперь Мака
видела их, замечала и хотела понять все, что ей могли сказать большие надписи. На синей длинной вывеске, чуть-чуть навалившись друг на друга, желтели круглые буквы: "Булочная". Прямо на стене дома, над маленькой лавочкой, красовалась надпись: "Чай". Мама помогла Маке прочитать эти слова. А на углу, над стеклом, за которым сидели старые Макины знакомые - разноцветные пузатые шары, были нарисованы на белой доске ровные четырехугольные буквы: "Аптека". - Вот видишь, как хорошо! - сказала мама. - Ты до сих пор, как все неграмотные люди, аптеку узнавала по разноцветным шарам, а теперь прочитать можешь! И Мака весело бежала по улице, крепко держась за мамину руку, задрав голову вверх, и старалась прочитать все, что написано было на давно знакомой улице. ГЛАВА IV УПАВШИЕ ПТИЦЫ Хлеб - это самая обыкновенная вещь. Его ешь и даже не думаешь о том, какой он на вкус. И вдруг совершенно неожиданно оказывается, что хлеб - это прекрасная вещь! Мака узнала это в тот день, когда тетя Катя с утра до вечера вместе с Павликом и с Макой простояла в очереди. Только в сумерках они получили такого вкусного хлеба она не ела еще никогда в жизни. Февральские короткие дни бежали быстро. Теперь почему-то все время хотелось есть. Иногда мама, идя на работу, ставила Маку в очередь за хлебом. Маку толкали и жали чужие сердитые женщины до тех пор, пока тетя Катя не отыскивала Макину голову среди чьих-то животов, корзинок и сумок. - Мака, беги скорее греться, - говорила тетя Катя. - Дверь отперта. Беги скорее. И Мака бежала через улицу к низенькому красному дому. На подоконнике сидел Павлик, прижавшись носом к стеклу, и смотрел на улицу. Около дверей завивался хвост еще одной длинной очереди. - Не привезли хлеба, - говорили женщины. - Опять до вечера простоим... - Вчера в эту лавку привезли, - говорил кто-то. - Только лавочники держат, чтобы потом подороже продать. - Они наживаются, а мы голодаем! Мака проталкивалась между злыми замерзшими людьми и открывала тяжелую дверь. Очередь шумела под окнами. Женщины гопали по тротуару ногами, стараясь согреться. Белый морозный пар поднимался над ними. Потом вдруг толпа начинала двигаться и шуметь. Все начинали шевелиться. Громкие и пронзительные доносились крики: - Дайте хлеба!... Кончайте войну!... Тогда в круглых шапках, с шашками на боку, со свистками на длинных шнурах приходила нарекая стража - городовые и жандармы. Они толкали женщин и свистели. Они разгоняли очередь. И здесь, около дома, и ту очередь, которая |
|
|